|
Я пробыла рядом с гробом, наверное, целый час, пока они не начали стучать в дверь, и лишь тогда разрешила им продолжить свое дело. На лице Меррик не было гнева – оно выражало скорее легкое удивление. – Я не мог позволить Эрону сообщить тебе правду, – оправдывался я, – ни в тот момент, ни тогда, когда не знал, выживу ли в новом теле, ни в то время, когда не понимал, какая участь уготована мне в будущем. Пойми, я не мог так поступить. А потом... Потом было уже поздно. Она чуть подняла брови и с сомнением покачала головой, после чего сделала еще глоток рома. – Понятно... – Слава Богу! – откликнулся я и с уверенностью добавил: – Со временем Эрон рассказал бы тебе об обмене телами. Обязательно. Легенда о моей смерти предназначалась для кого угод-но, только не для тебя. Меррик хотела было что-то сказать, но передумала и лишь кивнула в ответ. – Мне кажется, привести в порядок архив Эрона должна именно ты, – продолжил я. – Разо-брать его при участии только старшин ордена, не посвящая в это никого другого. Забудь на вре-мя о существовании Верховного главы. – Перестань, Дэвид, – ответила она. – Знаешь, спорить с тобой теперь, когда ты выглядишь так молодо, гораздо проще. – Ты никогда не упускала случая поспорить со мной, Меррик, – ответил я. – Ты не дума-ешь, что Эрон обязательно бы сдал в архив свои записи, будь он жив? – Может быть, – сказала она, – а может быть, и нет. Возможно, Эрон предпочел бы предос-тавить тебе свободу, оградить от ненужного внимания. Возможно, ему хотелось, чтобы тебя ос-тавили в покое и не вмешивались в твою жизнь, как бы в дальнейшем она ни сложилась. Я не совсем понял, о чем она говорит. Таламаска всегда отличалась сдержанностью, пас-сивностью и категорическим нежеланием оказывать какое-либо влияние на судьбы людей. По-этому ее слова остались для меня загадкой. Меррик пожала плечами, сделала очередной глоток рома и принялась перекатывать край стакана по нижней губе. – А может быть, все это не имеет значения, – сказала она. – Я знаю лишь, что сам Эрон не сдал свои записи в архив. Вечером того дня, когда Эрона убили, я отправилась к нему домой на Эспланейд-авеню. Ты знаешь, что он был женат на Беатрис Мэйфейр, принадлежащей к белой ветви этого семейного клана, – не ведьме, между прочим, а жизнерадостной и щедрой женщине. Она до сих пор жива. Беатрис предложила мне забрать бумаги, помеченные грифом «Талама-ска». Она понятия не имела о том, что в них содержится. Оказывается, Эрон однажды попросил Беатрис в случае непредвиденных обстоятельств связаться со мной, что она и сделала, выполняя данное ему обещание. Впрочем, она все равно не сумела бы прочитать документы, поскольку все они, как исстари принято в Таламаске, написаны на латыни. Так или иначе, в моем распоряжении оказались несколько папок, на каждой из которых ру-кой Эрона были написаны мое имя и номер телефона. Одна папка была полностью посвящена тебе, хотя во всех документах фигурировало не имя, а всего лишь заглавная буква "Д". Эти бу-маги я перевела на английский. Их никто никогда не видел. Никто, – подчеркнула она. – Но я знаю их почти слово в слово. Я вдруг осознал, как приятно мне слушать рассуждения Меррик о тайнах Таламаски – ведь когда-то они были частью и моей жизни, нашим общим, – и на душе стало тепло, словно рядом вновь ощущалось присутствие Эрона. – Мне кажется, тебе следует знать об этом, – глотнув еще рома, продолжала Меррик. – Мы ведь раньше никогда ничего друг от друга не скрывали. Я, по крайней мере, была в этом уверена. Просто в последнее время мне приходилось много времени проводить в разъездах по всему миру. Ты же знаешь, что основной областью моих исследований является магия. – Что именно Эрон знал? – Я был раздавлен и чувствовал, как по щекам текут слезы, но хотел выслушать все до конца. |
