И приподнялась.

А Вильгельм благоразумно так отступил и руки за спину убрал, верно, подозревая во мне некоторые склонности к членовредительству. Я же сплюнула прилипший к губе листик мяты и сказала:

- Еще одна такая выходка, и жить будете в том доме...

- Мне жаль, - как-то не слишком уж правдоподобно произнес Диттер.

И полотенчико протянул.

Белое.

Накрахмаленное до хруста.

- Но ты... скажем так, производила впечатление не совсем живого человека...

- Я и есть не совсем живой человек, - я потрогала голову.

На месте.

И ноет так... в ритме старых барабанов. Что там может болеть? Отмирающий мозг? К доктору обратиться, что ли? Он будет рад...

...полотенце я кинула на спинку софы.

Поднялась.

И спросила:

- А этот... ублюдок где?

- Увезли, - Вильгельм отступил еще дальше и вообще, кажется, решил, что не так уж он по моему обществу соскучился. - Он больше тебя не побеспокоит... и тот старик... и помнишь, Диттер, я говорил, что за эмигрантами нужен жесткий контроль. А ты мне о правах... и вот куда эти права заходят?

Он вытер пальцы о полы халата.

- Увидишь, возьмем одного старика, так другой появится или третий, и дальше будут калечить детей, не говоря уже... - темные глаза блеснули и инквизитор поинтересовался. - В храм не проводишь?

Я же потрогав волосы - остатки лака, сколь я ни старалась вымыть его - все же ощущались, похрустывали под пальцами этакими стеклянными осколочками - улыбнулась:

- Со всей моей радостью.

...и нож возьму.

В храме ему самое место.

...храм этот воздвиг тот несчастный мой предок, который и привез из страны Хинд чужую жену и чужую богиню. А с ней и немалую силу, питающую наш род. И построили его задолго до поместья, скорее уж поместье воздвигли, чтобы находиться рядом с источником.

Пускай.

Это, в конце концов, не так уж и важно. Курица, яйцо... или вот храм.

Он, против всех правил, располагался вовсе не в подземельях.

Башня из белого мрамора.

Узкая.

Высокая.

Не башня даже - игла, которая на первый взгляд казалась цельной, впрочем, как на второй и на третий: каменные блоки были отшлифованы до блеска и пригнаны друг к другу столь плотно, что разглядеть швы не представлялось возможным. Спустя сотни лет они, конечно, слегка потемнели и ощущались пальцами.

Я любила их считать.

Раньше.

- Чудесно... - Вильгельм соизволил переодеться, выбрав на сей раз костюм-визитку того оттенка бронзы, который редко кому идет. В сочетании с белоснежной рубашкой и цветком гардении получилось довольно мило и во всяком случае выглядел этот засранец не в пример лучше Диттера. - А двери тут есть?

Инквизиторы обошли храм по кругу.

Времени это не заняло, ибо была башня не столь уж велика. А двери...

- Нет, - я позволила себе широко улыбнуться и, положив ладонь на стену, мысленно обратилась к нему. Прости, что так давно не заглядывала.

Дела и...

...ты же знаешь.

И простишь. Всегда прощаешь. А еще я привела гостей. Не самых удобных, право слово, и быть может, ты прав, им не место внутри, но они сами попросили. Договор же не позволит причинить вреда.

Договор...

...чтобы войти в храм, следовало вернуться домой.

Я прошла старым входом для слуг, который давно уж не использовался по прямому предназначению. Последняя реконструкция, проведенная моим прадедом, несколько изменила облик дома, но храм не затронула.

А потому...

Одна дверь.

И вторая, сделанная из темного дуба. Десяток сторожевых заклятий. И капля крови жертвоприношением. Сердце замирает: а если мою кровь, вернее, жидкость, ныне текущую в моих жилах, больше не та?

Если дом не признает.

...придется договариваться с сестрицей, а та всенепременно воспользуется ситуацией.