...если сорвусь, то не погибну.

Уже хорошо.

Я решительно перемахнула через подоконник.

И тело меня не подвело.

...благовоспитанные леди по стенам не лазят, а я... я ловко спускалась, цепляясь, когда за камень, когда за плети плюща, который потрескивал, но держался.

Вот босые ноги коснулись травы.

Втянулись когти.

И я прислушалась. Не зря, к слову... наш любезный герр Герман оставил охрану и в саду. Двое слева, двое справа... пара собак, которые при моем появлении завыли, но благой порыв их был оборван.

- Заткнитесь уже... - этот голос раздавался откуда-то из-за розовых кустов.

Пахло от человека потом и брагой.

Он явно был нетрезв, а заодно крепко недоволен судьбой и жизнью в целом. Я обошла его, стараясь держаться в тени. Напарник, устроившись на лавочке, тихо дремал, сунув под пухлую щеку ладони.

Забор.

Ограда.

Дорога... машину незаметно не выведешь, но дом мой расположен почти в самом центре городка, так что управлюсь как-нибудь... я шла по следу, а потом в какой-то момент след потерялся, зато появилось четкое ощущение места, куда мне во что бы то ни стало необходимо попасть.

Поворот.

Тихая улочка.

Еще поворот.

И еще одна улочка, перекрытая простынями. Их вешали на натянутых между домами веревках, и в темноте простыни казались серыми. Они пахли щелочью и дегтем, и влажные прикосновения их были неприятны. Где-то неподалеку истошно заорал кот.

А я остановилась.

Рядом.

Почти уже...

Мелькнула тень, то ли человека, то ли не совсем... а улочка становилась уже. Дома - грязнее. Здесь уже пахло опиумом, и не тем безобидным, который продавали в аптеках по полмарки за бутыль, но иным, смешанным с травами, сдобренным заклятиями...

Соня потребляла?

Пожалуй... все мы пробовали его. Иным хватало раза, чтобы понять, что даруемое забвение ложно, кто-то привыкал, видя в опиумных шариках еще один способ заполнить пустую жизнь, и странное дело, мир грез не трогал подобных людей. А были и те, кто добровольно и с превеликой охотой уходили на ту сторону.

Соня...

...не знаю.

Я остановилась у темного дома, который среди соседей выделялся какой-то особенной неустроенностью. Зияли провалы пустых окон. Расползались лужи под крыльцом. И само оно, развалившееся, представлялось этакою преградой.

А жандармов не было.

Странно.

Если уж меня охранять поставили, то почему бросили без присмотра место преступления?

У порога возились крысы. При моем появлении они на мгновенье замерли, а затем вернулись к делу... я старалась не разглядывать, что же именно они едят.

Первый этаж.

Пустота.

Почему этот дом до сих пор не снесли? И кому он принадлежал... у меня тоже имелась собственность весьма сомнительного свойства, однако не настолько же... в нашем чистом городке и этакие трущобы... куда герр Герман смотрит?

Или...

...поговаривали, что разумную дань платили ему не только лавочники и проститутки, но и все, кто желал вести дела в этом городе.

Я поднялась выше.

А лестница изменилась.

Да и вообще...

...дом был, а вони - нет... а ведь должно бы. Но здесь пахло цветами и, пожалуй, мастикой. Ступени каменные. Перила, пусть не дубовые, но сделанные отлично... мозаика на стене.

Откуда здесь мозаика?

Я когтем попыталась отковырнуть цветной кусочек. Крепко держится. И все элементы на месте, что вновь же говорит: дом не так прост, каким хочет казаться.

И главное, изображена-то Кхари-многорукая, пляшущая в цветах дурмана. Темные колокольчики, тронутые божественной силой, тускло поблескивали.