- Двойной тариф плюс двести баксов, - уточнил киллер. - Двести баксов за испорченный костюм. Пока лез к вам по пожарной лестнице, весь перемазался в ржавчине. Кто же так лестницы красит? Скаредный господин Птахин скрипнул зубами:

- О'кей. По рукам. - Видно было, что с гораздо большей охотой он бы ударил не по рукам, а кое-кому по физиономии. Но время, время!

- Отлично, - с удовлетворением произнес Сорок Восьмой. - Давно бы так. Теперь давайте винтовку, - обратился он уже к Курочкину.

Дмитрий Олегович перевел взгляд на настенные часы. До времени "Ч" оставалось жалкие две минуточки.

- Не отдам, - решительно сказал Курочкин и наставил ствол на киллера.

- Ваш человек спятил? - удивился Сорок Восьмой.

- Это не мой человек! - плачущим голосом воскликнул господин Птахин. Торгуясь, он как-то упустил из виду факт существования Курочкина. Чужого человека с чужим ружьем.

- Если не ваш, то что он здесь делает? - резонно спросил киллер.

- Не знаю! - простонал господин Птахин. - То есть знаю. Это какойто фармацевт. Мои дураки приняли его за вас. Они думали, что вы - это он.

- Что за чушь, - нахмурился Сорок Восьмой и сделал шаг к Дмитрию Олеговичу. - Я - это всегда я. Ну-ка, дайте сюда винтовку.

- Стойте! Вы на мушке! - предупредил Курочкин, стараясь, чтобы его голос звучал грозно, как в кино. - Я могу выстрелить!

Сорок Восьмой как-то очень оскорбительно засмеялся. Не поамерикански, во весь зубастый рот, и даже не по-нашему, в половину рта. А по-особенному, по-киллерски, почти не разжимая губ. Выглядело это страшновато.

- Ни хрена вы не сможете, - коротко сказал он и, сделав еще шаг вперед, легко вырвал оружие из рук Дмитрия Олеговича. Даже если тот и захотел, бы, все равно не успел нажать на курок.

Оружие перешло к настоящему хозяину в секунду. Курочкин ощутил себя сопливым детсадовцем, у которого парень из старшей группы за обедом отнял компот - и выпил. Глупо, обидно и некому пожаловаться.

- Винтовку сами собирали? - между тем осведомился киллер.

Дмитрий Олегович смог только кивнуть.

- Я вас поздравляю, - объявил Сорок Восьмой. - Первый раз вижу, чтобы кто-то додумался привинтить оптический прицел на место глушителя.

21

Нежданно-негаданно пригодилась последняя пара наручников: ими к трубе в Главной комнате наскоро приковали самого Курочкина. В самом дальнем углу, чтобы не мешал. Приковывая Дмитрия Олеговича, киллер вел себя почти вежливо, зато господин Птахин, наоборот, проявил мелкую мстительность натуры и торопливо засадил Курочкину по уху.

Свой удар возмездия респектабельный Птахин сопроводил визгливым "Сволочь!" и двумя непечатными словами. Несмотря на все разговоры о Голливуде и таинствах кинобизнеса, Шеф показал себя обыкновенным советским начальником-самодуром. Рассуждая логически, он должен был сперва наказать своих двух подручных за халатность. Однако те были далеко в туалете, а Дмитрий Олегович - здесь и прямо под рукой.

Обо всем этом Курочкин успел подумать, пока металлический "браслет" защелкивали на его руке.

Вторая рука оставалась свободной, но ею ни до чего невозможно было дотянуться.

- Быстрее, быстрее! - лихорадочно торопил господин Птахин Сорок Восьмого. Тем не менее в поведении киллера не чувствовалось и намека на суету или нервозность.

Дмитрий Олегович впервые в жизни наблюдал за работой профессионального снайпера и не мог не оценить точной выверенности каждого жеста, малейшего движения. Как будто где-нибудь внутри человека в спортивном костюме с цифрами "4" и "8" вдруг заработала и начала стремительно набирать обороты некая машина для совершения убийства, превращая глаза - в окуляры, а сердце - в пламенный мотор. Сорок Восьмой наверняка стоил тех денег, которые ему платили заказчики.