Доннер ответил, почти незаметно кивнув:

— Это от меня не зависит.

Огилви снова улыбнулся.

— Не зависело до недавнего времени.

— Что вы имеете в виду? — спросил Доннер.

— Вы поднимаете шумиху вокруг Хардена — и снова оказываетесь на своей старой работе. — Он усмехнулся. — Но что это за «правительственная работа»? Ведь вы просто шпион. Брюс, разве вы не понимаете, чем он занимается?

Брюс смущенно отвернулся. План Огилви был обречен на провал. Факт есть факт, и разоблачение Доннера не отвратит нависшей над кораблем опасности. Компания приняла решение, и Брюс выполнит его.

— По неизвестным мне причинам его уволили, — продолжал Огилви. — Но пока он кричит «Волк!» — то есть «Харден!» — у него есть работа. Не хочу сказать, что в чем-то обвиняю вас, приятель, но я не собираюсь ради вас прыгать через горящий обруч.

Доннер, казалось, отреагировал спокойно на слова Огилви, но на виске его пульсировала вена.

Огилви снова злорадно усмехнулся.

— Конечно, я очень благодарен вам за оказанные услуги, мистер Доннер. Мне очень помогла ваша информация о том, что Харден подстерегает «Левиафан».

Джеймс Брюс поспешил взять инициативу в свои руки.

— Седрик, личные проблемы мистера Доннера к делу не относятся. У меня есть приказ. Компания требует от вас обеспечить охрану судна. Немедленно вызовите вертолет!

Лицо капитана побагровело. Он поднял телефонную трубку.

— Радиорубка, — вызвал он, глядя Брюсу в глаза, и подтолкнул телефон к нему.

— Если вы настаиваете, капитан Брюс, то тогда уж вызовите два вертолета! И желаю вам приятного плавания вокруг мыса Доброй Надежды, капитан Брюс!

Брюс услышал в трубке голос радиста:

— Седрик, говорите.

— Да! — Голос капитана прогремел, как пистолетный выстрел.

Брюс смотрел на далекий нос танкера, шевеля губами. Кто, кроме Бога или Огилви, может знать, что там творится? Проклятая калоша!

— Ну хорошо, Седрик... Вы выиграли.

Огилви повесил трубку, разгладил галун у себя на плече и неожиданно пустился в откровения:

— Должен вам признаться, Харден был близок к успеху. Бог свидетель, его ракета пролетела в десяти ярдах от меня.

Он подвел Брюса к поручню, откуда были видны волны, пенящиеся далеко внизу, около корпуса судна. Доннер с застывшим лицом последовал за ними.

— Видите — свежая краска, — сказал Огилви и показал, где гладкую поверхность металлических перил пересекал шов, разделявший старый и новый слои краски. Пока он рассказывал, Доннер смотрел, как его большие пальцы поглаживают шов.

— Взрыв швырнул меня на палубу. Я гасил огонь огнетушителями, пока не прибыл боцман с пожарной командой. Мне опалило брови. Видите, они до сих пор чересчур короткие.

— Офицеры Огилви утверждали, что он неоднократно рассказывал эту историю. Капитан сделал паузу точно так же, как сотню раз до того, и добавил с торжественностью, над которой подшучивали у него за спиной в кают-компании:

— Видно, кто-то на небесах очень любит хороших ребят с «Левиафана».

«Десять ярдов, — думал Доннер, — и как сильно Огилви недооценивает Хардена!»

Вслух он сказал:

— Харден стрелял, находясь в резиновой лодке. Он по меньшей мере чрезвычайно талантливый человек.

— Скорее, ему дьявольски везет, Доннер, — отпарировал Огилви. — Дьявольски везет.

— Но он весьма целеустремлен, не правда ли?

Рука Огилви схватилась за перила, закрыв слой свежей краски.