Он вспомнил, что раньше мечтал привезти сюда Аталию. Ему казалось, что здесь, в старом доме, среди роскошных цветов и величественных вековых деревьев, ее красота заиграет во всем блеске. И что-то кольнуло в глубине его души. Этой мечте уже никогда не суждено сбыться.

Потом он подумал, какая нежная и маленькая ручка у Ромары. И как приятно было целовать ее.

— Доброе утро, Ромара, — произнес он, поднимаясь из-за стопа, и уже собрался было немного пожурить ее за опоздание, когда обратил внимание на напряженное выражение ее лица.

— Что случилось? — спросил он. Она медленно подошла к столу и села. От предложенной слугой еды она отказалась. Когда слуги вышли из комнаты и они остались в комнате вдвоем, Ромара сказала:

— Сегодня утром Кэрил прислали письмо.

— Какое письмо? — переспросил лорд Равенскар.

— Хорошо, что я была у нее в это время. Когда принесли этот конверт, она как раз кормила малыша и потому не обратила на него внимания.

Ромара протянула лорду Равенскару письмо, которое прятала за отворотом рукава, и продолжила:

— Видите, это официальное послание, только потому я и вскрыла его. Прочитайте, что там написано.

По выражению ее лица и звенящему голосу он понял, что произошло нечто крайне важное. Он взял конверт из рук девушки. Письмо было отправлено адвокатской конторой и адресовано Кэрил. По поручению и от имени сэра Харвея Уичболда ей настоятельно предписывалось, чтобы она вместе с сыном немедленно вернулась в дом своего мужа.

Надо было предвидеть такой поворот событий, подумал про себя лорд Равенскар. Затем продолжил чтение.

«В том случае, если ваша светлость не выполнит настоящее требование в течение разумного промежутка времени, сэр Харвей Уичболд намерен обратиться с иском в суд, с тем чтобы вернуть сына и учредить над ним опеку, а также примет необходимые меры, чтобы не допустить к воспитанию ребенка его мать как недостойную и не внушающую доверия особу».

Как только лорд Равенскар дочитал письмо до конца, Ромара тихо, почти шепотом спросила:

— Как вы думаете, он… способен на это?

— Вынужден признать, что помешать ему практически невозможно, — ответил лорд Равенскар.

— То есть… он может обратиться в суд и заявить, что Кэрил жила с ним уже давно, что она поселилась в его доме еще до замужества и… значит… безнравственная женщина? — выдохнула Ромара.

— Да, в этом и заключается его угроза, — тихо подтвердил лорд Равенскар.

Его удивило, что Ромара так быстро поняла и оценила ситуацию. А положение, надо сказать, было весьма серьезным. По закону жена полностью принадлежит своему мужу, к тому же Харвей Уичболд — отец ребенка. Следовательно, у него есть все основания требовать, чтобы жена вернулась к нему. Ее отказ может привести к самым неприятным последствиям, так что угроза Уичболда была отнюдь не пустой, а вполне реальной.

По кроме того, лорду Равенскару неприятно было даже думать, что Харвей Уичболд окажется победителем.

Закон всегда и во всем стоит на стороне мужчины и уж если женщину обвинят в безнравственном поведении, все общество отвернется от нее и имя ее навсегда будет покрыто несмываемым позором.

Словно догадавшись, о чем сейчас думает лорд Равенскар, Ромара спросила:

— Что же нам делать? Пожалуйста, прошу вас, помогите! Уверена, вы можете найти… правильное решение.