— Теперь я это понял и полностью с тобой согласен. Но ты, конечно, передашь Марии, что я был готов пожертвовать своей жизнью для ее спасения?

— Разумеется.

Разговор этот происходил на ходу, в то время, когда беглецы направлялись к месту, где были спрятаны лошади. Джордж помог Эве сесть в седло, мужчины тоже не заставили себя ждать.

— Мы не должны разлучаться, господин, — проговорил Казиль, — потому что местность вам незнакома, а я проведу вас кратчайшей дорогой. Лицо ваше все еще покрыто темной краской, так что трудно не принять вас за индус советую вам сделать из пояса чалму, и тогда вы будете неузнаваемы.

Джордж исполнил умный совет мальчика и через пять минут стал почти неузнаваем.

— Прощай, брат, — грустно сказал Эдвард.

— Почему так мрачно, — улыбнулся Джордж, — мы вскоре встретимся! Так что, до свидания…

И они разъехались. Эдвард с Эвой поскакал к Бенаресу, Джордж с Казилем — ко дворцу Дургаль–Саиба. Утренние сумерки уступили место пробуждающемуся дню.

Глава 36. Во дворце повелителя

Казиль верно определил расстояние. Два часа спустя после выезда из Аллагабада путники увидели красные стены и куполообразные крыши дворца Дургаль–Саиба. Это был Банкок. Хотя по великолепию и размерам он уступал Аллагабаду, но все же был роскошен и хорошо просматривался отовсюду.

— Вот мы и у цели, господин, — проговорил Казиль, протягивая руку к зданию, величественно возвышавшемуся перед ними, — вот Банкок.

Джордж остановил своего скакуна, после быстрой езды покрытого пеной и ранами на боках, оставшимися от ударов шпор.

— Надо полагать, — проговорил он, — что Дургаль–Саиб окружен многочисленной прислугой и охраной и нам будет непросто попасть во дворец. Хотя я уже почти ощутил дыхание смерти, умирать сейчас было бы делом глупым.

Казиль задумался. Через минуту он предложил:

— Мы спутаем наших лошадей и оставим здесь под деревьями. Я отправлюсь вперед, а вы подождите меня некоторое время здесь.

— И ты пойдешь туда один? — возмутился Джордж.

— Иначе невозможно. В числе прислуги раджи Дургаль–Саиба находится мой двоюродный брат. Я отыщу его и постараюсь обо всем расспросить. Тогда у нас появится возможность проникнуть незамеченными. Вам следует положиться на меня, господин…

— Так ступай, — согласился Джордж, — но не задерживайся там надолго. Имей в виду, что каждая минута промедления влечет за собой опасность для Марии.

Войдем во дворец Дургаль–Саиба, а точнее — в его гарем. Эта часть дворца представляет собой широкий зал, украшенный причудливыми предметами роскоши, вдоль стен стоят мягкие диваны, обитые парчой. В центре зала находится круглый стол с золотыми насечками и перламутровыми украшениями. Здесь же, на одной из стен, две арки для выхода во двор, к купальне. Арки закрыты тяжелыми занавесями того же цвета, что и обивка мебели. В тот момент, когда мы входим в эту комнату, занавеси отдернуты и в этом просвете видна часть двора, вымощенного розовым гранитом и окруженного со всех сторон стенами с пестрыми навесами. Посреди двора виден бассейн из белого мрамора, достаточно обширный, чтобы служить купальней обитательницам гарема.

Дургаль–Саиб ходил взад и вперед, нервно потирая руки. Лицо его выражало все пороки смрадной души, под глазами легли черные круги, глаза лихорадочно перебегали с одного предмета на другой. До сих пор любое желание хозяина исполнялось в этом дворце беспрекословно. Но на этот раз сладострастие вельможи натолкнулось на непреклонную твердость молодой пленницы. Гордость надменного раджи была уязвлена этим сопротивлением в такой степени, что вспыхнувшая было в его сердце любовь была готова перейти в смертельную ненависть.