Завопив от ужаса, Листон повернулся, чтобы бежать назад, на другой берег, но услышал за своей спиной повелительный окрик:

— А ну иди сюда, или вторая секира будет торчать из твоей спины! Быстро, я сказала!

Он обернулся и помертвел. Плащ девушки лежал на земле у ее ног, и она стояла перед ним в короткой черной тунике и в боевых сандалиях с высокой шнуровкой, держа наготове свое страшное оружие. Спокойные синие глаза смотрели на разбойника зло и беспощадно.

— Амазонка! — простонал он, и его колени дрогнули. — Я пропал!

— Пропадешь, если по счету «три» не будешь рядом. Раз, два…

— Я уже здесь! — и он упал к ногам воительницы, понимая, что она не шутит и убьет его так же легко, как его приятелей, вздумай он ослушаться. — Что… чего… чего ты хочешь?

— Царь Трои хочет говорить с тобой. Иди за мною. А чтоб тебя снова не повело в сторону, я тебя свяжу.

— Царь Т… Тр… Но ведь…

— А будешь болтать, отрежу уши! Твой язык нам еще понадобится!

— Итак, — спросил час спустя Гектор, разглядывая одуревшего от страха разбойника, — ты с одного из кораблей Пейритоя… А ведь отец запретил ему появляться в этих водах! Что ему нужно?

Царь великой Трои сидел на грубой деревянной скамье, возле оплетенной виноградом стены старой хижины, в спокойной и небрежной позе, будто занимал отцовский трон. Траурный темно–синий хитон, пятнистая шкура пантеры на плечах, сколотая серебряной застежкой, и, вместо венца, широкий кожаный ремень, подхвативший густые волосы — все это прихотливое великолепие нищеты, вместе с могучей фигурой и тонким прекрасным лицом молодого царя, придавало ему особенное, ни с чем не сравнимое величие.

— Что нужно Пейритою? — повторил он, и разбойник содрогнулся под его взглядом.

— О… он… мы хотим захватить корабли! — с трудом выговорил Листон.

— Какие корабли? — удивился Гектор. — Здесь нет никаких кораблей.

— Это ты так думаешь, великий царь! — воскликнул Листон. — А они… они стоят в бухте, в восьми стадиях от южной оконечности большой бухты, в заливе, между рифами. Если я тебе расскажу о великом обмане и раскрою подлость, совершенную против тебя… против вас всех, ты оставишь меня в живых?

Губы Гектора презрительно покривились.

— Я еще не знаю, о чем ты собираешься рассказывать, а ты уже ставишь мне условия? Плохое начало.

— Я расскажу тебе, из–за чего ахейцы нарушили договор и напали на Трою. Одна из причин — убийство Ахилла, но не она главная…

— Вторая причина — подмена какой–то части дани. Тоже мне — тайна! Не торгуйся, говори, или я пошлю моих людей привести кого–нибудь другого с ваших кораблей. Ты видел, как легко у них это получается.

Листон перевел дыхание и, подавляя дрожь, сказал:

— Царь Гектор! Ведь ты — Гектор, я не ошибаюсь, второго такого мужа нет во всей Ойкумене!.. Ты слышал, что произошло, но не знаешь, КАК это произошло и не знаешь, КТО тебя предал! Узнав все, как есть, ты лучше сможешь решить, что и как делать, и сможешь вернуть свое и наказать тайных врагов. Обещай только, что меня не убьешь, и я все расскажу и раскрою тебе все планы Пейритоя. Мне ни к чему хранить ему верность: он обманывал нас всех при дележе добычи, как последний базарный мошенник! Обещай, что оставишь меня в живых и не вернешь Пейритою, и я…

— Вот Пейритою я тебя точно не верну! — усмехнулся Гектор. — И, думаю, ты ему уже не понадобишься. Ему было сказано: держаться за сотни стадиев от Троады, так пускай пеняет на себя! Хорошо, даю слово — по моему приказу ты не умрешь.