Разбойники шли открыто, никого не опасаясь. Они знали, что места эти теперь пустынны. Прежде их предводитель, известный всему побережью морской грабитель Пейритой, никогда не осмелился бы пристать так близко к Троянской гавани: воины Приама как–то проучили его за попытку напасть на одно из прибрежных селений, и с тех пор хитрый разбойник избегал приближаться к Трое — хотя, бывало, и нападал на троянские суда. Теперь ему некого было бояться.

Трое разбойников отошли уже далеко от берега. Лес на склоне стал гуще, и они вглядывались и вслушивались, рассчитывая найти добычу. И вдруг старший из них, Фол, тот, у которого шаль была продета через серьгу, громко присвистнул:

— Эгей, друзья! А посмотрите–ка, какая дичь пасется на том берегу!

Они как раз подошли к широкому ручью. Это был один из горных притоков Скамандра. Ручей, в это время года очень полноводный, мчался, петляя меж камней и небольших зеленых островков. На другом его берегу заросли расступались, и приятели увидели, как к воде спускается высокая, стройная девушка, закутанная в длинный плащ. С ее головы ниспадало темное простое покрывало, которое она отбросила на правое плечо, чтобы удобнее нести на левом плече большой глиняный кувшин. Она была красива, и у разбойников разом мелькнула одна и та же мысль…

— Эй, постой–ка, козочка! — крикнул Тавик. — Выходит, тут все же кто–то живет. Ответь бедным путникам, откуда ты взялась?

— Тут поблизости наше селение, — ответила девушка на правильном критском наречии. — Оно небольшое, и людей в нем мало. А кто вы такие?

Ни в ее голосе, ни в ее позе не было и тени страха. Большие синие глаза смотрели на разбойников спокойно и вопрошающе.

— Мы–то? — Фол засмеялся. — А мы — морские божества. Носимся–носимся по волнам, а нет–нет где и пристанем. Не согреешь ли нас после холода морских волн? Сейчас ведь шторма, и в море неуютно.

— Если вы ко мне перейдете, то и поговорим, — голос девушки был попрежнему ровен. — А я не хочу мочить одежду.

— Что–то очень уж она непуглива! — пробормотал третий из грабителей, Листон, тот самый, что повязал египетский платок поверх фригийской шапочки. — Может, сходим на корабли и позовем еще людей, а Фол?

— Чтоб она им и досталась? — ответил тот ехидно. — Давай–ка поспешим, не то, пока мы прыгаем по этим камням, красотка–то и убежит!

И чтобы этого не случилось, он, вступая в быстрые струи ручья, скинул с плеча лук, наложил стрелу и прицелился в девушку, рявкнув:

— А ты стой тихо, перепелочка, не то прежде, чем тебя ощипать, я попорчу твои ножки!

— А я не убегаю от вас, — теперь в голосе девушки уже почти явно звучала насмешка. — Идите, идите сюда!

— Может, это нимфа? — со страхом проговорил трусоватый Листон. — Почему она не боится?

— Видно, мы ей нравимся! — хихикнул Тавик и, первым выскочив на берег, кинулся к девушке.

Он успел лишь схватиться за край ее плаща, чтобы грубо его сорвать. Удар кувшином пришелся прямо в висок, и разбойник рухнул головой в ручей, не успев и охнуть. Фол, опомнившись, натянул тетиву, но в воздухе сверкнуло лезвие боевой секиры, и он упал с рассеченным лбом.