— Она не ужасная. Женюсь, если она согласится, — Ахилл на этот раз сумел не покраснеть и остался очень собой доволен. — А Брисеиду… Подарю, конечно, если у него не пропало желание ее получить. Все что угодно отдам, только бы нам отсюда уехать мирно, не перебив друг друга и не устроив чего–нибудь, что бы снова поссорило нас с троянцами. Как вовремя ты мне не дал сегодня ударить Энея!

— У нас у всех нервы в клочья! — проговорил итакиец грустно. — Война добивает нас, даже уже закончившись. Именно теперь, когда напряжение прошло, наступают такие вот срывы. Я принесу жертвы на все алтари Итаки, когда, наконец, войду в свой дворец и обниму Пенелопу и сына… Только бы это произошло!

* * *

— А вот эта сцена очень похожа на мифологический сюжет о безумии Аякса, — заметила Анна. — Только там, если я правильно помню, речь шла не о золотых доспехах Агамемнона, а о доспехах Ахилла, которые выковал бог Гефест, да? И греческие цари поспорили из–за них после смерти Ахилла. Аякса оставили ни с чем, точно, как здесь, он свихнулся и стал калечить и убивать бедных коров, а потом вроде бы покончил с собой…

— Все так, Анюта, — подтвердил Каверин, отпивая чай из стакана и поглядывая на часы. — Только в мифологических сюжетах это так подробно не описывается. А тебе, скорее всего, вспомнилась трагедия Софокла «Аякс–биченосец», я роде бы давал вам ее для чтения и перевода. Да, сцена очень живописная. Вообще, чем больше я вожусь с этой рукописью, тем больше поражаюсь широте автора. Ведь как описан праздник Аполлона, спортивные состязания! Чувствуется, что писал человек, знающий в этом толк. Кроме того, он, вне сомнений, сам очень много пережил. Но, однако, — тут профессор покосился на часы, — уже поздно, и я прерву, пожалуй, чтение. И у меня уже сухо в горле, и вам пора.

— А в следующий раз когда? — спросила Аня.

Каверин задумался.

— Я уезжаю на пару недель. В Париже будет симпозиум, дурацкий, если честно: по проблемам совместных археологических экспедиций. Но ехать надо, они прислали аж два приглашения. Послезавтра еду.

— Ну вот! — расстроился Миша. — А через две недели уезжаю я. Опять в Анталию. Что делать? Тут такие события разворачиваются…

— Ладно! — профессор встал и, тряхнув головой, сгреб со стола пачку плотных белых листов. — Берите с собой! Перевод первой части более или менее закончен, так что читайте сами.

У Миши дрожали руки, когда он заталкивал рукопись в подставленный женой целлофановый пакет.

— Мы привезем их вам, Александр Георгиевич! Мы…

Он не договорил. Рукопись сквозь пакет жгла ему ладони. Скорей достать ее! Скорее узнать, что происходило дальше. Будто те события почти трехтысячелетней давности могли бы измениться, потечь по–иному, если бы они не были их незримыми свидетелями и как будто участниками…

Глава 9

На завершение праздника Ахилл так и не пришел. Он боялся, что весть о припадке безумия Аякса дойдет до Агамемнона, и оскорбленные Атриды действительно задумают мстить Теламониду. Чтобы не обидеть Приама и Гектора, базилевс отправил Антилоха на стадион, велев передать своему другу, что по необходимости остается в лагере, но увидится с ним, когда сможет.

Юноша вернулся очень скоро, сообщив, что троянский царь, его жена и все его сыновья передают свою благодарность великому Ахиллу и рады ему в любое время.

— А Гектор просил передать тебе еще и подарок в память об играх и о твоем участии в них!

И Антилох подал Пелиду бережно свернутую темно–красную ткань, густо затканную золотыми восьмиконечными звездами.