|
– Безусловно, верю. Один плюс один – два. Это и есть значение. Только оно никогда не было и не будет чем то большим, чем совокупность своих составляющих. Клубин уже снова перебирал диски: – Ну что, ответил Скибор на ваш вопрос? – Спасибо. Еще как. – Наслушались? – Пока да. А сейчас вы что думаете делать? – встрепенулся он, видя, что Клубин собирается зарядить новый диск. – Подучу его математике. – Вы считаете, это нормально? – А что? – с улыбкой повернулся гребис, диск держа возле прорези. Карлсен глянул на настенный индикатор. – У меня ощущение, что Скибор почти уже на пределе. И ему, между прочим, больно. Клубин задумчиво поджал губы. – Видите ли, если теперь остановиться, главная то суть демонстрации до вас так и не дойдет. Пререкаться с хозяином было нелегко, но деваться некуда. – И в чем же она? Клубин, со скользящим выражением глаз поглядев на ульфида, повернулся и вышел в соседнюю комнату. Карлсен истолковал это как знак пройти следом. Клубин притворил дверь. – Что вас волнует? – Что волнует? То, что от информации, если ее непрерывно закачивать, он лопнет как шар! – Да не лопнет, – раздраженно перебил Клубин. – Когда наступит предел, он просто отключится. – Отключится? – Именно. Произойдет своего рода замыкание. – А если навсегда? – Не исключено, – сказал Клубин так, будто пытался приободрить. – Тогда ради Бога, давайте прекратим. – Ну что ж, если вам так неймется. Хотя делается то все именно для вас. Я пытаюсь показать, в чем именно изъян в вашем представлении об эволюции. За напускной вежливостью чувствовалось раздражение, но гребис себя сдерживал. – Я понял. А теперь прошу вас, давайте остановимся. – Что ж, ладно, – пожал плечами Клубин. Они возвратились в соседнюю комнату. Ульфид смотрел на них с боязливым волнением. Гелла поглаживала его по голове. – Боюсь, наш гость за то, чтобы свернуть эксперимент. Страдальческие глаза засветились благодарностью. – Мне можно идти? – умоляюще спросил он. – Разумеется. Услужить гостям для нас всегда радость. Издевка чувствовалась лишь в словах, в остальном сдержанность была безупречна. Склонившись над пультом, он утопил кнопку и ловко ухватил вынырнувший диск, другой рукой увернув на минимум регулятор. Лицо ульфида исказилось судорогой тревожного изумления, вслед за чем разум в глазах стал угасать. Не прошло и десяти секунд, как на них уже снова пялилась кромешно дикая образина. Гелла сняла ему с башки скорб, который плавно взъехал и закачался на шнуре. – Я не говорил, чтоб вы лишали его разума, – запоздало спохватился Карлсен. – Ишь ты! – Клубин саркастически ухмыльнулся. – И английский ему, и философию! Думаете, он от этого счастливей будет? Мне так не кажется. Гелла, – кивком указал он девице, – отведи этого обратно. – Пойдем, Гумочка. Как раз чаю попьем. – Ульфид, пошатываясь, встал и был выведен подругой, ласково приобнимающей ему округлый бок. Клубин, проводив их линяющей улыбкой, повернулся к Карлсену. – Может, вам что нибудь заложить, пока вы здесь? Допустим, японский выучить за секунду? Или санскрит? – Спасибо, не надо. – Или узнать что нибудь? – Вот узнать бы. Вы отпустите его домой? – Не вижу смысла. В памяти у него сохранилось единственно то, как он садился в кресло. – Получается, вы нарушаете слово. Клубин улыбнулся так открыто и дружески, что трудно было усомниться в его искренности. – О слове моем нет и речи. |
