– Самый значимый для меня человек – это я сам. Почему я должен вешать у себя в кабинете чью-то надутую морду, к которой не испытываю положительных эмоций?

– А твоя, что ли, не надутая была? – язвительно поинтересовался Нич, ловко перебрался на шкаф и уже оттуда добавил: – Взгляни-ка на нее еще разок – неужто ничто не екнет в груди?

Я пожал плечами и подошел к висящему на стене портрету. Морда как морда: правильный овал, четко очерченный подбородок, короткая бородка, которая когда-то казалась мне даже изящной. Узкие губы, почти всегда сосредоточенно поджатые. Прямой нос с едва угадываемой горбинкой. Глубоко посаженные глаза, кажущиеся двумя провалами в бездну. Вечно хмурый взгляд из-под мрачно сдвинутых бровей. Растрепанные темные волосы… Вот он, мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор во всей своей красе. Превосходный некромант, опытный архимаг, заядлый экспериментатор и увлеченный своими проектами ученый, у которого никогда не было времени на себя.

Работа, работа, работа… кроме нее, он, насколько я помню, ничего больше не знал и ничем иным не интересовался. Одержимый ею, он жил лишь одной этой болезненной страстью. И куда в итоге она его привела?

– Ну как, нравится? – насмешливо осведомился Нич со шкафа. – Проникся важностью момента?

Я негромко фыркнул:

– Ничего особенного. Хотя бороду я бы ему сбрил.

– Почему «ему»? Это ведь твой портрет. Неужто ты настолько вжился в роль Гираша, что позабыл о том, кем был раньше?

– Именно, – спокойно согласился я. – Я сделал все, чтобы перестать быть тем, кем когда-то был. Внешность, повадки, любимые фразы, жесты, привычки, даже походка… я изменил в себе абсолютно все, Нич. Этого требовала наша с тобой безопасность.

– Полагаешь, кто-то мог догадаться? – мгновенно замер таракан, угрожающе разведя жвалы.

– Не исключено. И твой склеп тоже могли проверить, если смерть главы Темной гильдии показалась кому-то недостоверной.

– Но мы замели все следы!

– Мы попытались это сделать. Но, если помнишь, последние штрихи я наводил в спешке, поэтому вполне мог что-то упустить. Тогда как те, кто хотел сорвать эксперимент с трансформой, – люди, весьма внимательные к деталям. И если хоть один из них что-то заподозрил или на миг допустил мысль, что мы успели завершить образец… как ты думаешь, почему мои записи вдруг всплыли на окраине Сазула в библиотеке провинциального некроманта?

Нич клацнул зубами.

– Их украл твой ученик. Еще до того, как эксперимент вступил в завершающую стадию.

– Верно. Но при этом он не сразу приступил к реализации своей задумки – он выжидал несколько лет. И решился на убийство лишь тогда, когда назрела угроза войны. Как считаешь, почему?

– Он ждал, когда мы закончим… – внезапно осекся Нич. – Хочешь сказать, его кто-то направлял?!

– Конечно. После моей смерти ему было необходимо надежное укрытие и защита кого-то влиятельного, кто способен подтвердить его непричастность к случившемуся. Скажем, одного из членов Совета или кого-то из приближенных к ним. Если бы дело заключалось в самом Неве, он бы попытался раньше – возможностей для этого у него было хоть отбавляй. Однако он ими не воспользовался – терпел несколько лет и даже согласился ухаживать за твоим немощным телом, когда тебя свалила болезнь.

– За мной ухаживал ты, – моментально помрачнел таракан. – Только тебе я доверял. И, как показывает опыт, не напрасно… но почему ты решил, что у кого-то могли возникнуть сомнения насчет твоей смерти? Мой склеп ты прибрал, насколько я помню, все следы трансформы уничтожены…

– Не все, – покачал головой я.