К счастью, комната была та самая, где сейчас спят Ракель и лже Катарина, а Теодоро в этот раз не смог продвинуться даже на шаг от окна. Он словно прилип к одному месту и задёргался, как муха, попавшая в паутину. Или как бабочка: всё таки для мухи Теодоро был слишком красив. А так дёргаясь и теряя каждый миг крупицы флёра, словно мотылёк пыльцу с крыльев, он почти не терял ни сиятельного великолепия, ни королевского достоинства.

– Ваше Величество, вам не кажется, что вламываться по ночам к девушке – неприлично, – пробурчала я. – Я из за вас не высыпаюсь.

– Так мужчина для того и приходит в женскую спальню, чтобы не дать женщине уснуть, – нахально заявил Теодоро, не оставляя попыток вырваться. Но паутина, в которую он вляпался, позволяла только движение назад. – Иначе что это за мужчина?

– Хорошо воспитанный? – предположила я. – Тот, кто сначала женится, а только потом переступает порог спальни? Заметьте, именно переступает порог, а не лезет в окно, как загулявший мартовский кот.

– Эстефания, если вопрос стоит так жёстко, то я как раз и пришёл сказать, что готов, – неожиданно сказал Теодоро.

Выглядел он как человек, расстающийся с самым дорогим.

– К чему? – удивилась я.

– Жениться. Признаться, при первом нашем разговоре на эту тему я был несвободен от обязательств, но, слава Двуединому, они рассосались самостоятельно, и теперь я могу позволить себе выбрать королеву.

Тем не менее улыбка у него была несколько вымученная, словно выбирал не он, а за него. Возможно, сыграли свою роль опасения, что игра доньи Хаго пройдёт успешно и я вместе с герцогством окажусь в Варенции, тем самым серьёзно сократив размеры Муриции. И приведёт это к войне, которой можно избежать, самому женившись на упёртой герцогине. Или, как вариант: выманить мышку из норки на свои Сиятельные прелести и всё таки отрубить голову, чтобы неповадно было дразнить королей.

– А что думает по этому поводу моя дражайшая тётушка? – уточнила я. – Не должны ли вы были поинтересоваться в первую очередь у неё, как у моего опекуна?

– Мы с доньей Хаго достигли взаимопонимания, – сообщил Теодоро, улыбаясь уже вполне непринуждённо. – Она согласна с моими условиями, а я – с её. Именно поэтому у нас с вами и получился этот разговор, донья поспособствовала каплей своей крови. Признаться, вы хорошо спрятались.

– И какие у неё условия? – подозрительно уточнила я.

– Двуединый, Эстефания, зачем вам это? Это скучная торговля, в которой каждый интригует в своих интересах.

– Мне тоже кажется, что тётушка интригует в своих интересах, а должна в моих, – заметила я.

– В ваших интриговал я, – гордо возвестил Теодоро. – Не могу сказать, что это было очень легко, но определённых успехов я достиг. От этого брака выигрываю не только я и страна, но и Эрилейские.

После этих слов предложение Теодоро, которое и так меня не особо привлекало, показалось ещё менее заманчивым. Что то мне кажется, что там, где выигрывают Эрилейские, проигрываю я.

– Раз уж мы всё выяснили, – продолжил Теодоро, – то иди ко мне. И покончим раз и навсегда с нашими недопониманиями.

Он протянул в мою сторону руки, почему то вызвав ассоциацию не с влюблённым сеньором, а с зомби, который действует по заложенному внутрь алгоритму. Свежему красивому зомби, который ещё не успел осознать, что он покойник. Если, зомби, разумеется, вообще что то осознают.

– Я подумаю над вашим предложением, Ваше Сиятельное Величество, – ответила я, даже не дёргаясь с места.

– Эстефания, а не обнаглела ли ты? – вкрадчиво спросил Теодоро, чьи ноздри гневно затрепетали. – Я предлагаю тебе стать моей королевой, а ты отвечаешь, что только подумаешь?! Любая на твоём месте уже в обмороке бы валялась от счастья.