Наблюдать за ним долго не пришлось, потому что меня отвлекли самым вульгарным образом.

– Это ты где? – вопросила внезапно проявившаяся Катя.

Выглядела она сущим привидением – белая полупрозрачная субстанция, возникшая в ночи и зависшая передо мной. На Бернара она внимания не обратила, скорее всего, даже его не видела. Впрочем, он её тоже не заметил, но не потому, что уделил всё внимание пирогу. Нет, фамильяр как раз замер, что то чувствуя и настороженно оглядываясь. Заметил, что я смотрю в определённую точку, поводил носом в ту сторону, сделал какие то свои выводы и замер.

– Пикник на природе, – мысленно ответила я. – Нужно пользоваться моментом, пока тепло.

– Какой ещё пикник? – заистерила она. – Я доверила тебе самое дорогое: своё тело. А ты его бездарно портишь.

– Пардон, дорогая, но это уже моё тело. Я же не спрашиваю, что ты делаешь с моим.

– Твоё тело получает всё самое лучшее, уж поверь. – Она протянула ко мне руки, чтобы я полюбовалась на маникюр. Наверное, он был хорош, только руки просвечивали так же, как и всё остальное, не давая насладиться в полной мере красотой зрелища. – Массаж, косметолог, маникюр, педикюр. Ещё хожу на занятия по йоге, очень познавательно, я для себя много полезного нашла.

– Рада за тебя, – заметила я.

– А я хотела бы радоваться за тебя, – заметила она. – Но не получается. Вместо того чтобы жить в приличном месте и получать все привилегии, положенные Сиятельным, ты торчишь где то в лесу. Ты нормальная?

– Это моя жизнь. Имею право проводить её так, как хочу.

– Не имеешь! – зло бросила она. – У нас с тобой был договор.

– Помню. На мою смерть, – ответила я. – Ну так считай, что я умерла, и не переживай больше.

Она зло поджала губы и огляделась. Но определить, где я сейчас, не представлялось возможным: город отсюда не виден, а лес, рядом с которым я устроилась, был тёмен и не имел никаких отличительных особенностей.

– И всё же, где ты сейчас? – требовательно спросила она. – Можешь сказать точно?

– Зачем? – насторожилась я. – Собираешься в гости? Так тебе для этого даже адрес не нужен.

Закралось подозрение, не она ли сообщила графине Хаго, где я. Теперь я не исключала вероятности того, что они как то общаются и обмениваются информацией. Слишком много вранья вокруг меня наблюдалось, чтобы я безоговорочно верила даже своей бывшей физиономии.

– Затем, что я хочу быть уверенной, что с тобой ничего не случится, – почти вежливо ответила она. – Потому что есть вероятность, что при твоей неправильной смерти, наша обоюдная клятва ударит по мне.

– А мы ведь можем так же обоюдно эту клятву разорвать, – с милой улыбкой предложила я. – Тогда освободимся и друг от друга, и от ограничений. И при моей смерти по тебе ничего не ударит.

– Нет, – резко ответила она. – Этого не будет. Клятва дана – и будет исполнена.

При попытке вспомнить точный текст клятвы я поняла, что в голове от неё не осталось ровным счётом ничего. И это было странным, поскольку в моей памяти должно было сохраниться не только то, что она была дана, но и хотя бы обрывки самой клятвы. На полный текст, разумеется, я не рассчитывала, но и на полную пустоту – тоже.

– Клятва уже исполнена, – заметил я, с интересом наблюдая, как искажается такое знакомое и такое чужое лицо. – От неё больше ничего не зависит.

– Двуединый, за что мне это? – выдохнула Катя.