– Ты получил заменители? – спросил Флэндри, – псевдосенсорные вводы и прочее?

– Конечно, – ответил Карамзин, – камбуз тоже хорош. Но в общем‑то это только средство, избавляющее от выхода из штопора. – Юные черты его лица омрачились. – Я очень надеюсь, что мы встретим сопротивление.

– А я встретил столько сопротивления, – сказал Флэндри, – что мне его еще надолго хватит.

Он прикурил от зажигалки. Ему было непривычно снова ощущать себя в мундире небесной голубизны с эмблемами ракетного пламени на плечах, без бластера на поясе – он был вновь на корабле, где царили дисциплина и традиции. Хотя у него уже не было уверенности, что это ему нравится.

По крайней мере в его положении ощущалась какая‑то непривычная новизна. Капитан Эйнарсен был в шоке, когда на его корабле появилась Драгойка – существо из каменного века. Однако приказ Энрике был совершенно ясен.

Это была женщина‑ураган, настоящая, чтобы ее взяли с собой, способная причинить массу неприятностей, если ей не потакали. Энсин Флэндри был назначен «офицером связи», а с глазу на глаз ему было сказано, что если он не нейтрализует дикарку, его разжалуют в рядовые (никто не намекнул ни словом, что формально он арестован. Эйнарсен получил сводку, но посчитал опасным информировать своих людей о том, что мерсеяне останавливали корабли земля, и сообщение Энрике прояснило ситуацию).

Как мог в свои девятнадцать лет Флэндри оказать им сопротивление, убеждая, что женщина‑ураган в действительности знакома с астрономией и что ее нужно держать в курсе событий?.. Таким образом, ему было поручено держать связь с мостиком.

Он ощущал внутреннюю напряженность, ожидая, что известия о «Новой Бразилии» должны прийти с минуты на минуту.

– Прошу прощения, – перебила его мысли Драгойка. – Я должна сходить… как это у вас называется… в носовую часть. – Она считала сие приспособление самым забавным на корабле.

Карамзин посмотрел ей вслед. Шлем не мешал ее гибкой походке. Сложнее было уложить внутрь ее гриву. Все остальное одеяние состояло из меча и кинжала.

– Вот это да! – пробормотал Карамзин. – Что за формы! Какова?

– Будь добр, не говори так о ней, – резко сказал Флэндри.

– Что? Я не хотел ее обидеть, она ведь просто ксенос.

– Она – мой друг и стоит сотни имперских телок. И то, с чем ей вскоре придется столкнуться и что пережить…

Карамзин перегнулся через стол.

– Как это понять? Что у нас за рейс? По моим предположениям, крокодильи хвосты что‑то устраивают в космосе, мы должны им воспрепятствовать, а больше нам ничего не говорят.

– И я не могу сказать.

– Но мне не приказывали перестать думать. Похоже, что Старкадское предприятие лишь отвлекающий маневр. Они разожгут здесь войну, втянут в нее наши войска, затем – бац, ударят совсем в другом месте.

Флэндри выпустил кольцо дыма:

– Может быть.

«Жаль, что я не могу рассказать тебе – не положено знать это, – хотя по справедливости тебе надо бы знать!»

– А на что похож Старкад? У нас в инструкциях мало сказано о нем.

– Ну… – Флэндри подыскивал слова, но все они в лучшем случае были бесцветными, не способными передать живые ощущения, – белый рассвет над волнующим морем.