– Оставив нам всю дорогостоящую работу по спасению. Конечно!

– Я сказал, чтобы вы следили за собой, энсин. Вы недостаточно зрелы для того, чтобы проводить политику Империи.

Флэндри проглотил горький ком.

– Простите, мой лорд.

Минуту Хоксберг смотрел на него изучающе. Неожиданно он улыбнулся:

– Нет, это вы простите мне мое злорадство. Вообще‑то я не такой уж плохой. И вы тоже хороши! Однажды вы станете мудрее. Давайте‑ка на этом и ударим по рукам.

У Флэндри не было иного выхода. Хоксберг опять подмигнул:

– Дальше я, пожалуй, пойду один. Если хотите попрощаться с донной д'Ио, она в гостиной.

Быстрым шагом Флэндри направился туда.

Когда он достиг штаб‑квартиры и прошел сквозь сводчатый вход, ярость его угасла, сменившись пустотой. Он прошел в комнату и остановился. Зачем идти дальше? Зачем вообще что‑то делать?

На Персис было золотистое платье, в волосах бриллианты. Она бросилась к нему.

– О, Ники, Ники! – Она положила голову ему на грудь и зарыдала.

Он машинально стал утешать ее. С тех пор, как он вернулся из боя, у них было мало времени, чтобы побыть вдвоем. В Юджанке на него свалилось очень много работы у Райденауэра. Она настолько поглотила его, что он буквально возмущался, когда должен был отрываться для поездки в Хайпорт. Персис была смелой, умной и веселой, дважды вставала между ним и катастрофой, но ей не приходилось сталкиваться лицом к лицу со смертью. Ее жизнь никогда не была и не могла быть похожей на его.

Они сели на диван. В одной руке он держал сигарету, другой обнял Персис за талию. Она опустила глаза.

– Увижу ли я тебя когда‑нибудь на Земле? – спросила Персис уныло.

– Я не знаю, – сказал он, – боюсь, что какое‑то время мы не сможем видеться. На меня пришел официальный приказ – посылают учиться в Академию разведки. Командующий Абрамс предупреждал меня, что кандидатам там приходится туго.

– А ты не мог бы опять перевестись? Я уверена, что смогла бы устроить назначение…

– Милая, унылая работенка в офисе от звонка до звонка? Нет, спасибо, я не собираюсь поступать на чье‑либо содержание.

Она сжалась так, как будто он ударил ее.

– Прости меня, – Флэндри попытался выкрутиться, – я не хотел тебя обидеть, но работа для меня – все, в ней хоть есть цель. Если я не соглашусь на нее, в чем смысл моей жизни?

– Я могла бы и на это ответить, – сказала она тихо, – но боюсь, что ты не поймешь меня.

Он не знал, черт возьми, что ему сказать.

Ее губы коснулись его щеки.

– Тогда вперед! – сказала она. – Лети!

– Э‑э‑э… у тебя нет неприятностей, Персис?

– Нет‑нет, Марк очень воспитанный человек. На Земле мы даже могли бы какое‑то время быть вместе. Я не хочу сказать, что у нас осталось бы все, как прежде. Как бы ни замалчивали, но кое‑что из моих приключений станет известно. Какое‑то время я буду интересна, как и все новое, на меня будет спрос. Не беспокойся обо мне. Танцовщицы знают, как приземляться на ноги.

Легкая радость шевельнулась в нем из‑за того, что он освободился от обязанностей беспокоиться о Персис. Он поцеловал ее на прощание, хорошо сымитировав чувство… Было здорово, что его одиночество вернулось к нему, а как только он вышел на улицу – и усилилось. Он полетел к Максу Абрамсу.

Командующий сидел в своем офисе, выясняя кое‑какие детали, прежде чем отбыть на том же транспорте, что повезет домой и Флэндри.