Абрамс потянулся и зевнул.

– Пора отключаться, – сказал он. – Было приятно поболтать с тобой, старый ублюдок.

Он не очень ошибался. Руней был вполне приличным плотоядным животным. Абрамс любил слушать, как он вспоминает о планетах, где прежде служил.

– Твой ход, – напомнил ему мерсеянин.

– Что… Ах, да. Начисто забыл. Конем напал на королевского слона.

Руней достал свою доску и передвинул фигуру. Некоторое время он сидел тихо, изучая ситуацию.

– Любопытно, – пробормотал он.

– Будет еще любопытнее. Позвони мне, когда приготовишь ход, – Абрамс отключился.

Его сигара погасла опять. Он бросил ее на пульт управления, зажег новую и встал. Усталость наползла на него. Гравитация на Старкаде была недостаточно высокой, и человеку не нужны были наркотики или контрполе. Но одна целая и три десятых «g» означали 25 дополнительных килограммов нагрузки на кости пожилого человека… Нет, он существовал в стандартных условиях. Дайана тянула на десять процентов сильнее, чем Земля.

Дайана. Родные мрачные холмы и продутые ветрами долины, дома, греющиеся в оранжевом свете солнца, низкие деревья и соляные болота, гордость людей, приспособивших пустыню к своим нуждам. Откуда родом был молодой Флэндри и какие воспоминания он унес с собой в темноту? В неожиданном импульсе Абрамс опустил сигару, склонил голову и мысленно прочитал Каддиш.

«Ложись спать, старик. Может, ты наткнулся на разгадку, может, нет, но это успеется. Иди отдыхай».

Он надел фуражку и плащ, сунул в зубы сигару и вышел.

Его охватил холод. Под странным созвездием и румяным сиянием дул легкий ветерок. На небе стоял ближайший спутник – Эгрима, почти полная, вдвое больше Луны, видимой с земли. Ее отдаленные снежные вершины струили ледяной голубоватый свет.

Прямо над крышами висел полумесяцем Бурус, размером с Луну. Стены громоздились чернотой по обеим сторонам немощеной улицы, которая заскрипела морозцем под его башмаками. Здесь и там горели освещенные окна, но они вместе с разбросанными фонарями мало что могли сделать, чтобы рассеять мрак… Слева от него неугомонное сияние плавилен выхватывало из темноты стоящие в порту два космических корабля, два стальных кенотафа, возносящихся вверх, поперек Млечного пути. Оттуда доносился лязг железа – это работала ночная смена. Площадка разрасталась, поднимались новые ангары и казармы, поскольку росли обязательства Земли. Справа от него было слегка подкрашено лихорадочно мерцающими вывесками, и он уловил обрывки звуков ударника, трубы и, похоже, смеха. Мадам Сефейд в патриотическом порыве прислала на Старкад корабль с девочками и крупье. А почему бы и нет? Они так молоды и одиноки, эти парни.

«Марта, я скучаю по тебе».

Абрамс был почти у дверей своей квартиры, когда вспомнил, что оставил бумаги на с толе, не спрятал их. Он остановился, как вкопанный.

Ему по уставу надлежало все тщательно проверить. Поначалу хотелось сказать: «Помочиться на устав и забыть». Офис был построен из железобетона, с дверью из бронелиста и замком автоматического опознания. Но нет! Лейтенант Новак мог явиться на службу раньше своего шефа (чтоб его розовые щеки жарились в аду!). Негоже подавать плохой пример несоблюдения секретности. Дело не в шпионаже. Здесь не было этой проблемы, но лучше поостеречься: ведь если человек не видел чего‑то, он не сможет ничего рассказать, когда его поймают мерсеяне и подвергнут гипноисследованию.

Абрамс повернулся и поспешил назад, оставляя позади себя ругательства. В конце пути он остановился. Его сигара упала на землю, и он придавил ее каблуком. Дверь офиса была тщательно закрыта, окна защищены сигнализацией, охранник может вызвать охрану по наручному передатчику.