|
В каюте они застали двух вахтенных, которые были заняты игрой в карты. Их также схватили и связали. Однако на этом судне они были вынуждены поставить парус, так как галлиот был слишком тяжёлым для буксировки лодкой. Но не успели они поставить все паруса, как столкнулись с непредвиденным обстоятельством: команда галлиота, устав от карнавального веселья и намереваясь отплыть завтра утром, надумала вернуться на своё судно пораньше. Была полночь или немного за полночь, когда Джек, к своей досаде, услышал плеск вёсел и пение матросов на шлюпке, приближающейся с берега. В это время люди Джека, а их с ним было шестеро, ставили паруса на мачтах, и галлиот только-только начал набирать скорость, так как его топселя были распущены, но их шкоты ещё не были выбраны, поскольку матросы, работающие в темноте, не могли отыскать их концы. Остальные матросы стояли на реях, распуская фок-парус, и Джек никак не мог решить, приказать ли им спускаться на палубу или дать время поставить паруса, чтобы набрать достаточную скорость, которая позволит им обогнать лодку, перегруженную людьми. Лодка находилась уже не далее двадцати ярдов от галлиота, когда вдруг они обнаружили, что его нет на месте. Шлюпка неподвижно замерла, так как матросы от удивления перестали грести, и эта задержка позволила Джеку выиграть несколько минут. Но наконец с лодки заметили галлиот. «Карамба!» — послышались с неё проклятия, и нос лодки развернулся в сторону галлиота.
— Давай вниз, ребята! Быстро по скок-вантам! — закричал Джек. — Сюда идёт шлюпка! Матросы вмиг оказались на палубе; те из них, кто выбирал шкоты топселей, поспешили на корму. Галлиот двигался всё быстрее и быстрее, но уйти от преследователей всё же не удалось — шлюпка приткнулась к кормовому подзору, и испанцы, зажав в зубах ножи, стали карабкаться на борт. Началось побоище. Первую атаку отбили, но они вновь и вновь лезли на палубу. Заметив небольшую бочку с водой или вином, привязанную к борту, Джек обрубил своим тесаком канаты и с помощью одного из своих матросов сбросил бочку на лодку. Она ударилась о планшир, разбила борт, и лодка стала быстро заполняться водой. Тем временем галлиот набрал достаточную скорость, тогда как отяжелевшая от воды лодка не могла больше держаться у кормы галлиота и стала отставать. Матросы, уцепившиеся за планшир судна, вынуждены были подняться на палубу, где их хватали и отводили в каюту. К счастью, ни та ни другая стороны не применили огнестрельного оружия, иначе поднялась бы общая тревога. И всё-таки часовые на берегу заметили схватку на борту галлиота, о которой оповестили команду сторожевой шлюпки. Её отправили на помощь галлиоту, но было уже поздно. Прибыв на место, они успели только увидеть, как галлиот направляется в открытое море, а двух судов из Вальпараисо нет на месте. Вернувшись на берег, они подняли тревогу: три канонерки, стоявшие у мола, получили приказ выйти в море, но половина их команды и все офицеры находились в городе, некоторые на балах, другие в тавернах и постоялых дворах. Прежде чем их собрали, все три захваченные судна присоединились к «Рибьере». Не подозревая, что всё уже раскрыто, наш герой и команда «Рибьеры» радовались благополучному исходу дела. Джек вернулся на борт бригантины, оставив на галлиоте четырнадцать своих матросов. Гаскойн сделал то же, один Мести оставался на своём призовом корабле. Они уже поздравляли друг друга с успехом, и Джек приказал людям взяться за брашпиль, чтобы поднять якорь, когда послышался плеск вёсел. — Тихо! Что это такое? — спросил Пузолли. — Канонерки или гребные лодки, будь я проклят. В это время Мести вскочил на палубу: — Масса Тихоня, я слышу грепную лотку на подхоте. — И мы тоже, — сказал Джек. — Бери лодку и прикажи людям на призовых судах ставить паруса и отплывать. Мы будем прикрывать их отход. |
