— Клятва — это не просто слова, — заметил я, поддерживая своего дипломата и скрывая поднимающееся во мне раздражение. Гвоздев, похоже, это почувствовал и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Сергей Ильич, я не совсем понимаю… — Усилием воли я сдержался. — Павел прав. Почему мы ни о чем не знали? Или вы считали, что я, по своей молодости, вопросов задавать не буду?

— Ни в коем случае, уважаемый Веромир! — Трубецкой, похоже, немного занервничал. — Именно мы хотели сегодня все обсудить. Просто все получилось немного спонтанно, поэтому мы не успели тебя предупредить. Приношу свои извинения. По поводу клятвы… ну, мы сейчас с вами союзники. Это просто подтверждение наших намерений. Гарантия того, что никто из нас не сможет нас предать…

— Вот текст клятвы. — Голицын протянул Гвоздеву лист бумаги, опасливо косясь на меня. После небольшой заминки он протянул лист и мне.

Не понял: они что, меня побаиваются? Да я думаю, они меня могут убрать без проблем. Тогда почему?.. Что такое во мне внушает им опасение?

Взяв протянутую мне бумагу, я пробежался по короткому тексту клятвы. Ну, на самом деле ничего такого я в нем не нашел. Все обычно: не разглашать, не докладывать, не предавать…. Ну, учитывая, что мы практически способствуем заговору, ставящему собой цель свержение действующего Императора, вполне логично.

— Допустим… — Я глотнул вина и ободряюще кивнул нервничающему Гвоздеву, который, судя по всему, после прочтения был полностью согласен со мной. — Допустим, я согласен, но, тем не менее, не буду скрывать, что меня задевает, что пусть я и ваш союзник, но, получается, о таком важном действии узнаю в последний момент.

После этих слов наступило многозначительное молчание, которое нарушил Трубецкой. Он вообще, насколько я понял, был здесь своеобразным лидером.

— Веромир, я еще раз приношу свои извинения и извинения от всех присутствующих здесь. Как я понимаю, ты видишь важность этой клятвы… То, что тебя не предупредили, скорей, моя вина. Надеюсь, ты простишь старика.

Ну, как говорится, куда мне с подводной лодки-то деваться? Иных союзников у меня не будет… ну, если не считать Шуйского. Но, как я понимал, тот был просто пешкой. Если уберут Императора и на его место сядет он, то править единолично ему точно не дадут… Как бы мне ни хотелось, но опираться на него в своих планах я не мог.

— Ну, коли мы решили этот вопрос… — Сделав паузу, Трубецкой вопросительно посмотрел на меня и, дождавшись моего одобрительного кивка, продолжил: — Тогда я предлагаю принести клятву, а потом уже обсудить наши насущные дела.

Теперь возражавших против этого не было, поэтому Трубецкой достал артефакт и сотворил клятву, взяв у всех чуть-чуть крови. М-да… клятва оказалась максимальной по сложности. Любой рассказ о том, чем мы занимаемся, мог привести к смерти. И да, снять ее было невозможно. Честно говоря, поняв, насколько серьезна эта клятва, я хотел было дать задний ход, но, посмотрев на уверенного Гвоздева, решил, что надо идти до конца.

После того как ритуал завершился, Трубецкой с довольным видом произнес:

— Так, друзья, мы собрались здесь, потому что у нас появилась информация о грядущих в Империи событиях. Не побоюсь этого слова, о событиях эпохальных. Андрей Александрович, прошу…

Слово взял Голицын.

— Мне стало известно, что заговор против Императора подходит к логическому концу. Скоро, господа, у нас сменится правитель.

— Почему ты так уверен, Андрей? — возразил Демидов. — А если Владимир ликвидирует опасность? Почему вы все его так недооцениваете? Скуратов? Да, не спорю, у него есть возможности. Но помимо Скуратова имеется тот же самый Годунов и Бестужев…

— Анатолий, — покачал головой Голицын, — не торопись, тут все гораздо сложнее.