– Я первая спросила, – говорит Бриджит, накручивая на палец огненно‑рыжую прядь.

– Пока не знаю. Видишь ли, мне приходится много ездить в поездах, – неуверенно начинаю я. – В дороге я читаю разные книги, много книг, и…

– Ты читаешь книги?!

– Господи, ну конечно! Что тут такого? Быть может, когда‑нибудь я попробую поступить в колледж или еще куда‑нибудь. Правда, я так и не получил аттестата об общем среднем образовании, но здесь, я думаю, это не имеет большого значения.

Бриджит зевает.

– А как собирается жить Темный? – едко осведомляюсь я. – Каковы его планы на будущее?

Она мечтательно улыбается. Боже мой, кажется, они это уже обсуждали! Их общее будущее. И, судя по всему, Бриджит это будущее нравится, мать его растак!

– У него много всяких романтических идей, – говорит она.

Романтических идей? У Темного? При одной мысли об этом меня начинает тошнить, но я молчу и смотрю на Бриджит. Она не обращает на меня внимания. Встав с дивана, Бриджит начинает собираться.

– Я возьму такси, – говорит она.

– Везет же некоторым, – отвечаю я, но она пропускает мои слова мимо ушей. Одевшись, она с нежностью целует меня. Я провожаю ее до дверей. На пороге Бриджит поворачивается ко мне и целует еще раз.

– Скажи мне «до свидания» по‑ирландски, – просит она.

– Я не знаю, как это будет, – отнекиваюсь я.

– Скажи! – Она настаивает.

– Slan leat,  – нехотя говорю я.

– Slan leat,  – повторяет она. – Slan leat,  Майкл.

– Тот, кто уходит, должен говорить slan agat,  – поправляю я.

– Slan agat!  – весело говорит она, снова целует меня в щеку, поворачивается и спускается по лестнице. Когда снизу доносится скрип отворяемой двери, я тоже поворачиваюсь и со всех ног бегу на крышу, чтобы посмотреть, не двинется ли за ней один из замеченных мной раньше автомобилей. Бриджит идет по 123‑й улице в направлении Амстердам‑авеню, потому что там легче поймать такси. Пока я смотрю ей вслед, синий «форд», на который я обратил внимание раньше, запускает двигатель, разворачивается и тоже движется в сторону Амстердам. Это может быть совпадением, говорю я себе. А может и не быть… По улице едет такси, и Бриджит останавливает его взмахом руки. Пока она садится, «форд» прибавляет скорость и проскакивает перекресток, прежде чем на светофоре загорается красный сигнал. Такси проскочить не успевает. Учитывая все обстоятельства, мне хочется верить, что это было все‑таки совпадение.

Я снова ехал в подземке. Из‑за наплыва пригородных пассажиров, спешивших в Нью‑Йорк на работу, обстановка в вагоне была куда более космополитической, чем днем. Найти свободное место тоже было труднее, но я сумел втиснуться в уголок и вытащил из кармана свою книгу в бумажной обложке. Богатые люди, Лонг‑Айленд, далекое прошлое… Смерть.

Поезд покидал Манхэттен, и в вагоне стало свободнее. Я вложил между страницами книги фирменную закладку и вдруг заметил, что на обороте что‑то написано. «Кто много читает – плохо трахается». Я узнал затейливый почерк Бриджит. Записка меня рассердила. Это было слишком опасно, слишком рискованно. Что, если кто‑нибудь в «Четырех провинциях» поинтересуется, что это я читаю, схватит книгу, увидит исписанную закладку, прочтет, узнает почерк? О боже! Я разорвал закладку на мелкие клочки и бросил их на пол.

На последней остановке я вышел из вагона и начал подниматься по ступенькам.

– Раненько ты сегодня, – приветствовал меня Пат.