Карен деланно равнодушно пожала плечами.

– К сожалению, даже при наличии делового партнера у меня вряд ли останется время на кругосветные перелеты.

Майлз отодвинул, пустую тарелку, откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой.

– Ну что ж, я не настаиваю. – Ты надолго едешь?

– На три недели.

Карен растерялась. С начала знакомства они почти не расставались, а теперь вот предстоит разлука столь нешуточная!

– Да ты, похоже, целую стаю зайцев вознамерился перебить!

– Я тут надумал, так сказать, расширить сферы влияния. Заняться еще и выращиванием ананасов. Но прежде чем делать на них ставку, следует изучить рынок.

– А разве киви и авокадо недостаточно? – удивилась Карен.

– Цены на киви крайне неустойчивы. А что до авокадо, уж больно капризная это культура. Всегда хорошо иметь что-нибудь про запас.

– Ну что ж, удачи тебе! – Карен встала и принялась собирать тарелки. Свою порцию она так и не доела.

Майлз пристально следил за каждым ее движением, однако в дымчато-серых глазах не удавалось прочесть ровным счетом ничего.

– Что-то не так? – робко осведомилась Карен.

– Все в порядке, – заверил ее Майлз, слегка задержавшись с ответом. – Кстати, о кофе…

– Уже несу, мистер Диксон. Нет, помогать мне не нужно.

Ей изрядно повезло, что Майлз остался на веранде. Пока она варила кофе, предательская тошнота накатила с удвоенной силой, так что ей пришлось со всех ног ринуться в ванную.

Вот вам и токсикоз! – посетовала Карен, прижимаясь щекой к холодному зеркалу. Но с какой стати именно сегодня?

Выждав пару минут, чтобы убедиться, что тошнота прошла, она осторожно вернулась в кухню. По счастью, Майлз все это время сидел в кресле на веранде, вытянув ноги и любуясь морем.

– Кофе подано, – объявила хозяйка дома, расставляя чашки.

Наступила тишина. Карен осторожно потягивала кофе: а вдруг и этот напиток вызовет бурную реакцию организма? Нервы ее были напряжены до предела, а тут еще атмосфера с каждой минутой ощутимо накалялась…

– Ты видишься в Уэллингтоне с Линдой? – не подумав, спросила она.

Майлз пристально посмотрел на нее.

– Случается. А что?

– Просто любопытно. – Карен пожала плечами. – Как ей живется?

– Линда, – подчеркнуто вежливо произнес Майлз, – в данный момент с головой окунулась в светскую жизнь и развлекается от души – словом, с лихвой воздает себе за годы «тюремного заключения». Ведь именно так она воспринимала нашу совместную жизнь.

– Ей не нравилось… не нравилось жить в твоем доме? – изумленно захлопала ресницами Карен.

– Нет. Линда плакалась, что чувствует себя там погребенной заживо.

– Но… О, Боже мой! – Карен отвела взгляд.

– Скажи вслух, я не обижусь.

Она набрала в грудь побольше воздуху и выпрямилась: снисходительный тон Майлза задел ее за живое. В конце концов, если у кого-то и есть право на любопытство, так уж в первую очередь у нее!

– Я просто подумала, что разумнее было бы разузнать о привычках и вкусах друг друга чуточку подробнее, прежде чем меняться кольцами, – сказала Карен.

– Ах, как ты права! – издевательски протянул Майлз. – Однако если бы ты увидела Линду воочию, ты бы, возможно, и поняла, что бывают случаи, когда подобные пустяки утрачивают значение.

– Мне… мне как-то довелось с ней столкнуться, – выпалила Карен.