Похоже, она собралась еще поспать.

— Не то слово! — согласилась я, высунувшись подальше. — Ты только погляди, кого я вижу!

— Разбуди, если Гагарина. — Подружка повернулась на бок лицом к стене. — Хоть космонавта, хоть князя… Хр-р…

— Не смей храпеть, кажется, сейчас действительно станет интересно. Посмотри, кто стоит под окном!

— Белая береза? — съязвила Ирка, неохотно поднимаясь.

— Даже две, но не белые. Одна в бежевом, вторая в фиолетовом.

— Интригует. — Подруга подошла к окну, подвинула меня и втиснулась в проем. — Так это не березки, а подберезовики!

Точно под нами на тротуаре грибочками торчали две шляпки — серо-коричневая и цвета ночной фиалки. Порывом ветра из-под полей второй выдуло темную вуаль — та затрепетала, как цветочный лепесток. Я уловила аромат знакомых духов и уверенно сказала:

— Это наши мадамы: тетя Ида и Марфинька. Что они тут делают?

— Спросим. — Ирка отлепилась от подоконника и решительно пошла к двери, а я — за ней.

Мадамы стояли в нерешительности посередине тротуара, четко между крыльцом и бордюром, ой, пардон, поребриком. К парадной они были ориентированы худыми прямыми спинами, но шустро развернулись на скрип открывающейся двери.

— Вы что здесь делаете? — сразу же спросила Ирка, выйдя первой.

Марфинька, судя по настроению, не склонная нынче к играм и шуткам, укоризненно молвила:

— Здравствуйте, Ирочка, Леночка!

— Добрый день, — пристыженно пробормотала я, но лучше не стало.

— Ах, что же в нем доброго… — Марфинька поправила вуальку, одернула и без того безупречно сидящий жакет в стиле Шанель и шагнула на крыльцо, героически шмыгнув носиком. — Пойду я.

Мы с Иркой уважительно расступились, пропуская ее, и невысокая фигура в фиолетовом растворилась в сумраке старой парадной.

— Дыша духами и туманами… — пробормотала я ей вслед и перевела взгляд на тетю Иду. — Что тут происходит?

— Театр одного актера. — Тетушка развела руками. — Я имела неосторожность сообщить Марфиньке о смерти Фердинанда, и она решила, что непременно должна выразить соболезнования его вдове.

— Она могла сделать это в прошлый раз, почему сейчас?

Тетушка покачала головой:

— Ты забыла? В прошлый раз она была не в себе и даже не узнала Галину, потому и соболезновать ей не могла.

— И сейчас не сможет. — Ирка отошла к краю тротуара и запрокинула голову, пытаясь отследить перемещение фиолетовой фигуры по лестнице. — Вдовы нет дома.

— Боюсь, Марфинька захочет подождать. — Тетушка изящно посторонилась, пропуская доставщика с квадратной коробкой на велосипеде.

Я поддержала ее под локоть и, завидев второго коробейника на колесах, предложила:

— Давайте уйдем с тротуара. Торчим тут, как три тополя на Плющихе.

— Ну, Лена! Три тополя на Плющихе — это же в Москве, — поморщилась тетушка.

Как настоящая петербурженка, она считает, что Белокаменная по всем параметрам и в подметки не годится Северной Пальмире, потому не заслуживает лишнего упоминания.

— Ладно, как три сосули над парадной. — Я не затруднилась подобрать аутентичное сравнение.

Тетушка довольно кивнула:

— Так-то лучше.

Скрипнула дверь. Марфинька в своем благородном полутрауре выступила на крыльцо и недовольно сообщила:

— Это возмутительно, мне не открыли! Гала даже не откликнулась, а какая-то особа из нездешних сообщила из-за двери, что «хозяйка ушел».