На назначенном месте у Кофейного домика меня встретил не сам Лев Артемович, а его помощник, с которым я говорила по телефону. Вот он как раз был в костюмчике и сорочке с золотыми запонками. Я непроизвольно поморщилась: мы диссонировали. Помощник весь такой наглаженный-напомаженный, а я в обычных джинсах и кожаной курточке, с минималистичным макияжем и хвостиком на голове.

— Елена? Очень рад, я Максим, референт Льва Артемовича. Прошу за мной. — Наглаженный-напомаженный кивнул мне и заспешил в глубь сада.

Амбарцумов сидел на лавочке, любуясь желтыми кронами старых деревьев. Помощник подвел меня к нему, представил нас друг другу и моментально испарился, я даже не успела заметить, куда он пропал. Допускаю, что спрятался за ближайшим толстым стволом, чтобы не мозолить шефу глаза, но наблюдать за происходящим и возникнуть в нужный момент.

— Пройдемся? — Лев Артемович предложил мне руку, но я не стала на нее опираться — пока и сама вполне уверенно стою на ногах. Во всех смыслах, кстати.

Мы неторопливо двинулись по аллее в глубь сада.

Потенциальный заказчик не спешил начинать деловой разговор, а у меня было мало времени, поэтому я не стала тянуть кота за хвост и прямо спросила:

— Не рановато вам мемуары писать?

— О, вы неправильно поняли, мемуары не мои, — засмеялся Амбарцумов. — Папины. Моему отцу семьдесят девять, в следующем году, бог даст, отпразднуем юбилей…

— И книга планируется ему в подарок? — Я понятливо кивнула.

— Было бы здорово. А реально успеть? День рожденья у папы в июле.

— Пара недель на верстку, столько же на печать, а с текстом за семь-восемь месяцев вполне можно управиться, если, конечно, есть с чем работать.

— Вот! Об этом я и хотел поговорить. — Амбарцумов остановился, видимо, не привык к разговорам на ходу. — Присядем?

Мы опустились на лавочку.

— Я в этом деле совершенный профан, — чуть-чуть рисуясь, сказал Лев Артемович. — Скажите, что вам нужно для того, чтобы написать такую книгу?

— Воспоминания вашего папы, конечно. — Я пожала плечами.

— Он болеет, не сможет писать.

— А говорить? Просто рассказывать о прошлом. Можно записать его воспоминания на диктофон, потом расшифровать и обработать.

— Подолгу говорить он не сможет — слаб. На то, чтобы записать большой объем информации, уйдет много времени. Вы сможете ездить к нему, как на работу, и поджидать момент, когда папа будет в состоянии и настроении делиться воспоминаниями? Он живет за городом. Я, конечно, обеспечу вас транспортом… Или удобнее будет там поселиться? На время, конечно, за месяц-другой вы управитесь…

— Вот это вряд ли. — Я представила, как отреагируют муж и сын на такую длительную «командировку», и помотала головой. — Думаю, вам лучше поискать другого исполнителя.

— А без рассказов папы не обойтись? Вы же сейчас готовите мемуары Федоскина, а он умер, значит, делиться воспоминаниями не может. Так с чем же вы работаете?

— Ну… Личные рассказы героя — не единственный источник информации. — Я замялась.

Не говорить же, что моя работа над мемуарами покойного Федоскина — фикция, вернее, дымовая завеса, прикрывающая детективные труды!

— Так с какими еще источниками вы работаете? — Амбарцумов был настойчив.