– Неправда! – Оксана дернулась из под руки Полины, и она с трудом удержала ее. – Это я придумала! Мама помогала, говорила, как надо, – она метнула быстрый взгляд на коробку. – А сначала сомневалась! Говорила, не смогу человека убить, да, мама? Я сказала, что все смогу, и котят приносила…

– Зачем ты хранила эту дрянь дома? – Виктор по прежнему не смотрел на сестру.

– Может, мне тоже было одиноко, – пожала плечами Полина.

– Тогда на кой черт ты заморила животных в коробке?!

– Забыла, – улыбнулась она. – Не заметил – я не очень то умею заботиться.

Виктор с ужасом смотрел на ее лицо, поражаясь, как раньше не замечал в нем свои черты. Он всю жизнь так боялся стать похожим на отца. Приехав в город, стал тренироваться по нескольку часов в день, панически боясь набрать вес. Но до этого момента ему и в голову не приходило, что на самом деле он похож на мать – высокую, костлявую женщину с бесцветными волосами, сгорбившуюся у Оксаны за спиной, как оберегающий призрак.

Некстати вспомнилось мятое зеленое платье, которое она надевала, пытаясь казаться хорошей матерью.

– Ты не хотел меня слушать, – тихо сказала Полина, продолжая улыбаться его улыбкой. – Никто не хотел меня слушать… кроме нее, – она поправила пластырь у Оксаны на шее. – Она хорошая девочка. Чуткая.

– Почему вы с отцом развелись? – Виктор завороженно следил за ее пальцами. Полина подняла руку и что то нарисовала в воздухе.

– Анатолий был порядочный ублюдок… но я думала, мне с ним будет проще, чем без него, – мягкое движение кисти – белой, похожей на бабочку в темноте, – а потом он стал пить и совсем перестал следить за руками. И однажды обнаружил, что ему все время хочется спать.

– Это ты?..

– Что ты, сынок, – рука вздрогнула и очертила короткую волну. – Я всегда любила море. Разве человек, который любит море, может быть плохим?

Мартин обернулся к Мари. Она щурилась, глядя в проем, но в глазах читался ужас. Сигарета упала ей на колени и тлела, прожигая бархат, и Мартин быстро стряхнул ее. Мари стянула перчатку и сжала его руку ледяными пальцами. Он накрыл их ладонью.

Виктор, повторяя его движение, накрыл ладонью котенка.

– Ты убила девочку? – спросил он у Оксаны, которая с отчаянием смотрела на него снизу вверх.

– Я думала, ты испугаешься! Будешь беспокоиться за меня, мы наконец то станем как семья…

– Ты понимаешь, что тебя не поймали только потому, что никто и подумать не мог, что такая мелкая дрянь, как ты, на такое способна?!

Оксана часто закивала, и на ее лице расцвела самодовольная улыбка, сделавшая ее еще больше похожей на отца.

– Я знаю! На маленьких девочек думают в последнюю очередь!

– Куда нож дела? – почти нежно спросил Виктор, думая, какой из вопросов имеет значение, и что подумают в милиции, когда найдут в реке правильно убитую девушку.

– Выбросила…

– Куда?

– В речку, рядом с Майей…

– Вся в отца, – устало сказал Виктор, проводя кончиками пальцев по липкой кошачьей шерсти. Там, под холодным, холодным, влажным и до абсурдного хрупким, часто билось кошачье сердце. – Такая же тупая сука… Говоришь, ты ее воспитывала?

Лера ошеломленно смотрела на сестру, плотно сжав губы и не замечая, что по лицу катятся слезы.

– И Дмитрия ты убила? – он машинально потянулся туда, где обычно лежало портмоне.

– Он нам угрожал… я пришла к нему домой и на пороге заре…

– Дверь хоть закрыла?

– Нет…

– Нож куда дела?

– В речку, где…

Она осеклась и замолчала – в тишине раздавался странный, прерывистый звук, похожий на приглушенный кашель.