Никита наконец почувствовал, что начинает набирать тонус. Каждую мышцу и нерв он настраивал, как отдельные инструменты в оркестре, пока они не «зазвучали» слаженно и мощно. Сердце снова заработало в прежнем секундном ритме, а не в темпе лихорадочного галопа, руки и ноги стали послушными, легкими и сильными. «Порядок, — высветилась в голове мысль довольного «Васи». — Свеж как огурчик. Известна тебе этимология этой фразы, мон шер ами?» — «Известна, — буркнул Никита. — Лучше следи за средой. Никто не крадется? А то я что-то нюх потерял». — «В радиусе километра никого. В двух километрах к северу ощущаю пульсацию полей в широком диапазоне». — «База, все правильно. Где-то там Калашников…» — «И Фло Дженнифер…» — «Что ты хочешь этим сказать?» — «Она мне не нравится. При ее приближении у меня начинаются сбои, словно немеют рецепторы…» — «Ты просто ревнуешь. Она странная женщина, но в ней есть какая-то загадка». — «То есть программатор Чужих. Она их шпион, доказательств хоть отбавляй». — «А последняя записка? Если она резидент, то ее записка — прямая утечка информации. И все, хватит полемики».

Никита вскочил на ноги.

Угрюмая стена вудволлового леса светилась коричневым, небо было почти черным, с багровыми тусклыми пятнами, грунт под ногами был холодным и твердым, словно его специально утаптывали.

— У них должна быть сигнальная сеть, а я ничего не чувствую.

— Должна быть, — согласился Пинаев. — Хорошо, что мы не вышли к воде. Охранять базу вроде бы ни к чему, если есть силовой пузырь над островом, то я бы на их месте поставил дополнительные охранные системы.

— Приводи в чувство Кхеммата. Не дает мне покоя вопрос, почему он высадил нас здесь, а не на базе? Странно как-то, нелогично… Кхеммат, конечно, не ожидал встретить нас в каюте Флоренс, но не учесть этот вариант… Ладно, разберемся. Интересная у дайсониан финиш-камера метро — плита и все. А я ломал голову, что за каменные плиты понатыканы на островах… Знать бы раньше… В темноте ориентируешься?

— Не очень хорошо, но силуэт твой вижу.

— Будешь подстраховывать с тыла.

Никита проверил заряд в «универсале» и обойму в пистолете Кхеммата, стреляющем иглами сна. Пистолет был изящен и красив особой хищной и зловещей красотой, форма его была доведена до совершенства, и Пересвет с мимолетным сожалением подумал, что, в отличие от дайсониан, у человека первыми достигли совершенства орудия уничтожения себе подобных.

Пинаев порылся в аптечке, подсвечивая под руку фонарем, нашел осмоампулу противошокового аппарата, но Никита остановил его.

— Не надо, он очнулся. Вставайте, Суннимур, не притворяйтесь, вы меня слышите.

Кхеммат открыл глаза, повозился и сел. Он казался спокойным, хотя это было спокойствие готовой к броску змеи.

— Вам все равно не выбраться отсюда. Эти плиты — лишь выходы из метро, а вход — на территории базы.

— Ничего, — тихо сказал Пинаев. — Выберемся.

— Времени у нас мало, — сказал Никита, — поэтому буду краток. Вы нас интересуете мало, поскольку все ваши шаги известны. Непонятны лишь мотивы вашего предательства. Как вы, человек, землянин, могли пойти на сделку с инопланетной разведкой? Чем они вас купили? Чем вообще можно прельстить человека в такой ситуации?

— Вам не понять. — Голос Кхеммата внезапно сел, биолог откашлялся. — Вам не понять. Хозяин способен…

— Хозяин?! Не партнер?

— Вас это шокирует? Да, он мой хозяин, хотя и временно.