– Мы с Оливером были друзьями. И встречались недолго, я не хотела большего. Он тоже был ассистентом преподавателя, мы вместе работали, вот и все. Он был хорошим другом и милым парнем. Не придумывайте, будто произошедшее между нами было чем-то грязным и меркантильным, потому что это не так. То, что он богат, не имело ровным счетом никакого значения!

Она взяла меня за подбородок и рывком притянула к своему лицу.

– Так же, как и то, что Роум богат, не имеет значения? Не смеши меня! Он не должен быть с тобой, шлюха! Отстать от него, чтобы он мог исполнить свой долг перед семьей и перестать быть таким гребаным неудачником хоть раз в его жалкой жизни! Иначе ты пожалеешь!

На фоне желания защитить Ромео мои страхи померкли. Я откинула ее руку.

– Что, простите? У него есть мечта, знаете ли. Он хочет играть в футбол… Он будет играть в футбол профессионально, и вы никак не сможете этому помешать. Вы хоть знаете, насколько он талантлив? Он считается лучшим игроком среди команд всех университетов! Он любит меня, а я люблю его, и вы никак не сможете нас разлучить! – Я наклонилась и сказала вполголоса, чтобы только она могла услышать: – Я все знаю. Он все мне рассказал о вас, о мистере Принсе, о своем детстве, побоях… все. Абсолютно все! У вас больше нет над ним власти и никогда не будет. Вы хоть знаете, что с ним сделали? Как он пытается обуздать свой гнев, накопленный за годы, когда он только и слышал, что нежеланен и бесполезен?

Я обошла стол, оставив ее кипящей от гнева, и поспешила к двери, где Шелли уже отскакала в сторону, освобождая мне путь.

Когда я подошла к краю длинного стола, то услышала громкий визг и почувствовала, как острые ногти впились мне в руку. Кэтрин резко развернула меня и с размаху ударила тыльной стороной ладони по лицу, я потеряла равновесие и – после грубого толчка с ее стороны – с невероятной силой ударилась животом о край твердого антикварного стола из красного дерева.

Сначала я растерялась, мои движения замедлились. Я попыталась встать, но резкая боль пронзила мой живот, заставив истошно закричать.

Я перестала четко видеть из-за острых приступов боли, терзающих мое тело, и рухнула на пол, пытаясь ухватиться хоть за что-то, чтобы облегчить сильные спазмы. Я подняла голову, чтобы позвать на помощь, и увидела, как Шелли прикрывает рот руками, в ужасе глядя на мои ноги.

Я опустила взгляд и заметила на своем белом платье кровь.

Горе охватило меня ураганом, и я громко зарыдала от ужасных спазмов в спине, животе и ногах, которые не давали мне пошевелиться. Я провела рукой между бедер, а когда подняла ее – она вся была алой. Увидев мое состояние, Шелли выбежала из библиотеки, зовя Роума.

Я подползла к краю стола и попыталась подняться, но не смогла справиться с агонией боли.

– Ты беременна?! – заверещала Кэтрин. – Ах ты мелкая сучка! – Она снова ударила меня по лицу – на этот раз сильнее, – сила удара отбросила меня на пол, и я упала в свою же густую, темную кровь. Я прижалась щекой к ковру и подтянула колени к груди, пытаясь дышать через боль.

У двери в библиотеку поднялась суматоха, и когда я подняла голову, то увидела толпу людей, с тревогой взирающих на меня.

– Уйдите на хрен с дороги! ЖИВО!!! – прогремел глубокий голос Ромео, и он ворвался в библиотеку. Страдания на его лице едва окончательно не уничтожили мое и без того уже разбитое сердце.

– Мол! Черт! Детка, я здесь. Я здесь. – Ромео упал на пол рядом со мной, пытаясь понять, что делать. Его руки тряслись.

Он был таким же беспомощным, как и я.

Я посмотрела на него сквозь пелену горьких слез.

– Ромео, наш малыш, наш малыш… мне кажется, я его теряю. Помоги мне… пожалуйста, – провсхлипывала я и зарыдала в голос.

Страдальческий крик вырвался из его груди.