Парни посовещались, выставили условия. Ночной тариф, сам понимаешь. Плюс надбавка за лояльность. Всего полтораста баксов.

— За лояльность — это что? — не понял Сабуров.

— Деваху доставим в целости, какая есть. Не тушуйся, дед, цена приемлемая. Без нас пропадешь.

— Только попробуйте, — буркнула Аня, до того будто онемевшая.

Сабуров согласился: выбирать не из чего. Лишь оговорил, чтобы далеко друг от друга не отрываться — и Аня поедет впереди.

— Особые условия, — прикинул тот, который вел торг. — Полтинник сверху.

Аня возмущенно пискнула, Сабуров сказал:

— Годится.

Парни сдержали слово: культурно доставили. Ночную темень с пролившимися сверху дождевыми потоками, по проселочным дорогам, по кочкам и буеракам прошили, как две самонаводящиеся торпеды, — след в след. Однако Сабурова растрясло, как за всю предыдущую жизнь. Много раз ему чудилось, что отделился от мотоцикла и ушел в самостоятельный полет, он намертво вцепился в могучий торс призрака, а о том, что творилось с Аней, предпочитал вовсе не думать. Тут уж как кривая вывезет. Вывезла. Чуть не врубились в ворота дачи, и там их встретил — о миг удачи! — встревоженный Сидоркин. Стоял, держась рукой за рабицу, с раскинутым зонтом над головой. Сразу напустился на Сабурова:

— Иван Савельевич, вот не ожидал! Что за гулянки ночные?.. И ведь Анечка не совсем здорова.

Обстановка тьмы кромешной. Немногочисленные дачники, в основном пожилые люди (сентябрь), давно улеглись. Но этот уголок довольно сносно освещал единственный фонарь. Майор забрал у Сабурова корзину, потом помог сойти с мотоцикла Ане. Выбежала из калитки Татьяна Павловна, тоже с претензией:

— Как же так, доктор, как же так! Мы с Остапушкой чуть с ума не сошли.

Двое мотоциклистов картинно восседали на своих «мустангах», в кожаных седлах, молча наблюдали за поднявшейся суетой. Затем один вякнул:

— Чего, дед, нас-то уж отпусти…

Лучше бы не вякал. Не совсем здоровая Анечка пожаловалась Сидоркину:

— Представляешь, Антон, за десять минут езды мальчики требуют двести долларов.

— Сколько?! — изумился майор.

— Двести баксов! — повторила Аня на трагической ноте.

— Это правда? — спросил Сидоркин у призраков ночи.

Парни заподозрили облом, синхронно спустились с железных коней. Здоровенные качки. Оба повыше Сидоркина и пошире в плечах.

— Не суйся, братишка, — ледяным тоном посоветовал тот, кто за менеджера. — Мимо тебя базар.

— Нет, не мимо, — возразил Сидоркин. — Как раз в жилу. Я таких ловкачей всегда калечу. Вместе с моторами.

— В натуре, что ли? Не обкакаешься?

— Еще в какой натуре… Вот гляди…

Никто не успел опомниться, а он уже нанес ближайшему всаднику зверский удар пяткой в пах и еще согнутого рубанул кулачищем по затылку. Как в кино. Парень грузно рухнул мордой в песок.

— Ну даешь, брат, — задумчиво обронил его товарищ, не делая никаких попыток вступиться. — Так вроде не уговаривались.

— Плевать на уговоры, — пояснил Сидоркин. — Я вашего брата, которые на моторах пердят, на дух не выношу. Где вижу, там и бью. Профессия такая.

— Какая же?

— Моряк я. С крейсера «Аврора».

— Десантник, что ли?

— Вроде того.

— Надо предупреждать… Зачем же сразу в рыльник? — Призрак помог подняться корешу, придерживающему брюхо со стонами.