— Они меняли свои изделия на наши милости, на волшебную силу, на власть, — монотонно продолжает Бог Разочарования, — пока не взяли нас в клещи. Теперь куда ни глянь, всюду оружие, сделанное руками альвов, доспехи, защищающие от оружия, сделанного альвами, оружие, способное разрубить такие доспехи, пояса силы, сдерживающие это оружие… Мы сидим на бочке с порохом и ждем, когда кто-нибудь подожжет фитиль.

— А чего ждут альвы? — спрашивает Нудд.

Хороший вопрос.

— Ждут, пока их госпожа войдет в полную силу и разбудит своих монстров. Мирового змея Ёрмунганда, ненасытного пса Гарма, непобедимого волка Фенрира. Потом она подвезет свою армию в утробе Нагльфара к Вигриду — и соберет обильную жатву.

— Альвы надеются уцелеть во время этой… жатвы? — печально улыбается сильф. Наверное, вспомнил Маг Туиред и бесчисленные потери сынов Дану.

— Им все равно. Смерть у каждого из альвов позади. Умереть один раз или несколько — без разницы. Тот, кто испытал это единожды, испытает и дважды. Кто утратил себя, не станет цепляться за очередное смертное тело.

— Фанатики, — бормочу я.

Как можно быть фанатиком и параноиком одновременно? Племени альвов не хватает срочной психиатрической помощи. Чтобы распахнула двери в их душный, провонявший декадансом мирок и дружелюбно оскалилась, поигрывая смирительной рубашкой: а вот и я, дорогие пациенты! Вы рады?

Глава 11. Расколотые души

Самое время попасть в плен! — возникает в моей голове. Странная мысль. Хотя… так ведь и происходит в романах: героям неясно, где они и что делать дальше, но тут набегают янычары, вяжут всех шелковыми веревками услужливо волокут к самому главному злодею в ставку. А без янычар положительные герои отрицательных нипочем бы не нашли. Так и бродили бы в растерянности до самого финала. Как мы сейчас.

В реальном мире не бывает пещер размером с долину. Миллионы тонн камня не могут висеть в поднебесье серым размытым туманом. А здесь мы идем и идем к подножию скал, торчащих на горизонте, словно растопыренные пальцы… ноги. Для пальцев руки они слишком короткие.

Первым до вожделенных утесов добрался Марк. Теперь глядит в проем между самыми большими камнями как зачарованный.

Изнанка мира пахнет гарью. Пейзаж впереди черен, точно выгоревший дом. Как будто пожар сглодал все краски, оставив уголь основы вещей и серые пушинки покрывающего ее пепла. Ландшафт смотрелся бы скучно и скудно, кабы не форма, в которую слились обгорелые останки реальности.

Мы с Марком действительно стоим между пальцев ноги. Ноги, ступней упирающейся в край обрыва — так, что подъем становится спуском, далеко внизу виднеется щиколотка, до середины укутанная в клубящиеся облака. Из облаков выглядывает бесконечный пологий вал — голень. В конце его округлый холм — колено. Оно слегка приподнято и скрывает обзор, заставляя мужскую половину нашего отряда вытянуть шеи. А на лице Марка вообще появляется мечтательное выражение. О чем это он размечтался, интересно?

— Хоть ты и уриск, а эту даму тебе не покорить! — нахально щелкает пальцами перед самым носом Марка Мулиартех.

— Посмотрим, когда дойдем, — меланхолично отвечает наш неузнаваемо изменившийся провидец. Не уточняя, до чего именно мы должны дойти, чтобы узнать, кто оказался прав.

— ЕСЛИ дойдем, — мрачно поправляет Фрилс. Голосом Легбы поправляет. — Похоже, я знаю нашу… даму. И лучше бы мне ошибаться.

— Надеюсь, она не боится мышей, — вторит ему Гвиллион, — а то как завизжит, как начнет ногами дрыгать…

Я пытаюсь увидеть землю, на которой возлежит великанша.