Ладно, пора ехать.

Слушая старинную и приятную музыку, давно умершей певицы, он напевал слова не впопад, всё повторяя её экзотическое имя. Лайма, Лайма… или Лианна? А какая на фиг разница, когда в душе такой невероятный кайф!

Живой товар он выгрузил на железнодорожной станции — созвонились ещё раньше, он сегодня ведь не просто так выехал на работу, сегодня не как всегда было. Сегодня он охотился на живой товар. Интересно, зачем им эти люди? На органы, наверное. Но почему заказчик всегда так холодно смотрит на него, отдавая деньги, если он привозит людей в отключке? Почему всё время настаивает, что б добровольно люди приезжали? А на хер! Пора ехать за новой дозой.

Насвистывая, таксист шёл к своей машине и улыбался приветливым розовым теням — эта новая наркота просто чудо! Какой на хер кокаин, какой на хер героин? Пси-кантри — вот это реальная вещь. Это вообще охренительная вещь, просто вот слов нет какая вещь! Наверное, с Афганистана или ещё откуда, наверное, это какой-то особый вид героина. А может он синтетический. Да какая разница? Правда, название совершенно дурацкое. Наверняка, тот, кто давал этому наркотику название, никогда его не пробовал. Радуга — вот идеальное было бы название, а это «пси», да ещё «кантри» — херня какая-то. И что это вообще означать должно?

Он открыл дверь, остановился.

— Федя. — Позвали из-за спины. Он удивлённо хмыкнул, обернулся. Заказчик, тот, что обычно платил, он что-то тут теперь стоит. За ним, что ли шёл? Товар принял и за ним попёрся. И на кой спрашивается хрен? Стоит, руки в карманы, глаза у него ледяные.

— Чё? — Прислонившись спиной к машине, спросил Федя. — Ещё нужны? Так я с радостью, вы только скажите, привезу сколько угодно, в любое время.

— Федя, помнишь, я говорил, я особо тебе напоминал, что нам не нужен лишний кипишь?

— Помню, ну.

— Я тебе три раза это говорил.

— Ну. — Пожал плечами Федя. — А что такое-то? Я ж привёз. В норму прям. Мне премия полагается. Что не так-то?

— Федя, я тебе всё объяснил, я тебе сказал, что именно нужно нам. Но ты решил, что ты знаешь лучше, ты решил, что ты умнее меня. Да Федя?

— Я не понимаю. — Нахмурился Федя, впервые жалея, что по венам бежит этот чудный наркотик, заглушавший почти всё. Что-то не то творится, а ему так хорошо! И эти ледяные глаза кажутся такими мягкими, такими добрыми, ласковыми, такими…

— Федя, кто ментов положил на Любовском перекрёстке?

— Не знаю. — Он поёжился — нирвана тоже поёжилась и ненадолго отступила. Он кожей чувствовал — нужно срочно хватать пистолет. Зачем, пока не понятно, но нужно, точно нужно.

— А ты Федя знаешь, что последняя партия, девочки, подросток и женщина, ты знаешь, что они были родственниками уважаемого человека и теперь их ищут по всему городу?

— Не знаю я ничего такого. Они это… сами они.

— Ты их в отрубе полном привёз. Как и этих двух. Как и некоторых до них.