Да, нажил себе пару врагов. Но скоро удалю обоих от себя. Старик вначале расквохтался, когда я обрисовал перспективу: оба его мальчика на погребальном костре. Потом с запозданием въехал, что благодаря этой угрозе у пацанов появился шанс уцелеть, не прирезав друг дружку. Нас обжимают, мы отжимаем, как это часто не совпадает…

Но – к делу. А главное дело – это самогонка.

Папа держал герметичную упаковку осторожно, за уголок. Наверно, боялся пальцами нагреть.

Я посмотрел на этикетку. Дрожжи – это грибок. Его трудно убить или вывести, особенно если он завёлся на пальцах. Пищевой – нежный.

– Скажи маме, пусть бросит щепотку в кружку тёплой воды. Туда же пару ложек муки. Если через полчаса час не начнётся брожение, проще выбросить. Я поехал. Нираг! За мной.

После раунда переговоров возвращался домой. Злой, как голодный каросский волкодав. Старик глей, просёкший фишку, требовал кроме двух брентств ещё двенадцать либ серебра! Прогнулся до десятки и более ни в какую.

Дома я чуть успокоился. В семье царил мир, очень похожий на затишье перед бурей. Или мама заупрямится, вбив в голову какую нибудь дурость. Или папа что то изобретёт. Или Мюи на последнем месяце беременности захочет солнце с неба и начнёт капризничать, не получив.

Сели за ужин. Были макароны по флотски. Мама научила хрымок раскатывать тесто в тонкий блин и нарезать узкими полосками. Их сушили, потом варили. Вместе с мясной добавкой и жиром подавали к столу. К ним – яблочный сидр.

– Знаешь, сын, – задумчиво начал папа. – Дрожжи то живые оказались. Вполне.

– И мы сейчас едим макароны из теста, приготовленного на тех дрожжах?

– Нет! – вмешалась мама. – Я вот подумала… Дрожжи – это грибок. Вроде плесени. А если дать этому грибку развиться в питательной среде? В том же тесте? Фактически нам нужна живая закваска. А там я придумаю, как из пачки сделать много килограммов. Наверно, в интернете много рецептов «дрожжи своими руками», но я никогда не интересовалась…

– Пробуй, мама! Ты же основы химии и микробиологии знаешь.

А заодно, занявшись делом, меньше будешь фантазировать и языком месить. Это я про себя сказал.

– Да. В общем, я использовала весь пакет. Закваски в разных вариантах. Что то выживет. Если получится, будут у тебя дрожжи в большом объёме, сынок. Для браги.

А скоро ещё прибавится сахар… Точнее – свекольный сахарный сироп. Кирах – единственное место на планете, где выход алкоголя из браги будет как в Дымках! Себестоимость нира очень сильно снизится. Всё же молодцы мои папа и мама. Честно. Мне бы без них куда хуже пришлось. Пусть я взрослый, самостоятельный, по местным меркам – крутой. Вырос из пелёнок давно. Но! В древние времена жили кланами. Семьями. Одиночке не выжить.

Правда, отец тотчас начал рассказывать не самую подходящую историю.

– Помню, отправили к нам в часть партизан. То есть призванных на военные сборы, штатских. От рядовых до младших офицеров. Вывели в поле, расселили в палатках. Вырыли нужники в земле. Так один из шибко умных спёр брикет дрожжей и запихнул с вечера в отхожее место. Я дежурным по части ходил. Утром прибегает помдеж: товарищ капитан – в сортире кошмар! Я – туда. Ну что вам сказать – извержение вулкана. Из дерьма. Только медленное, – отец изобразил руками фонтан. – Выстроил партизан. Спрашиваю: кто бросил дрожжи? Молчат. Тогда приказываю всем – на расчистку толчка. Не понравилось им, весельчака быстро сдали. На губу его. Туалет трактором засыпали, новый вырыли. Такие дела.

– Миша! Обязательно нужно было за ужином? Фу! Когда из тебя казарма выветрится?

– Когда глаза мне закроешь, Оксана Ивановна.