Пока Пим разработал только предварительную стратегию предстоявшей схватки. Много исков было предъявлено, многие дожидались своего времени быть предъявленными, и многие уже начали рассматривать. Подрыв королевской власти, упразднение прерогативных судов, импичмент судей – наступление разворачивалось, но еще было далеко от завершения. Пока король дал свое согласие только на Трехгодичный билль, а другие намечаемые институциональные перемены могли и не состояться. Успех широкого наступления зависел от способности Пима сохранить доверие общества и обеспечить поддержку парламента, не последнюю роль могла сыграть и неспособность короля защитить свою позицию. Если Страффорд вдруг переспорит и нанесет поражение своим обвинителям, то сможет обратить ситуацию в пользу короля, и надежды, что так и будет, были вполне обоснованы. Главной заботой Пима было поддерживать добрые отношения между палатой общин и ковенантерами. Для того чтобы наступательные действия против Страффорда были успешными, необходимо было представить дело так, будто шотландские войны были неспровоцированными и неоправданными. К сожалению, совершенно не ко времени был опубликован и стал достоянием общественности меморандум, составленный Хендерсоном, о реформе англиканской церкви. Ковенантеры теперь выступали как агрессоры, намеревавшиеся распространить свои правила богослужения на Англию, и буря, которой так опасался Пим, таки разразилась в палате общин. Честные церковные деятели и англичане-патриоты яростно обрушились на шотландцев, и Пиму с большим трудом удалось еще раз временно разрядить напряженную ситуацию.

Тем временем король официально объявил о помолвке своей дочери с сыном принца Оранского, дипломатически представив это как изменение во внешней политике страны. Главной целью этого договора, как сообщил он об этом в палате лордов, было помочь его дорогой сестре королеве Богемии и ее детям-сиротам. Новый союз был, несомненно, протестантским, и это был шаг вперед по сравнению с испанским прошлым. Но королю не удалось убедить общество, что все это было сделано ради блага его сестры, потому что его племянник курфюрст Пфальцский отказался принять эту уловку. Он пренебрег посланием короля, запрещавшим его поездку, и прибыл в Англию 2 марта. Дядя и тетя приняли юношу в полном замешательстве, а он с намеренным неуважением к ним дал им понять, что приехал за своей обещанной ему невестой принцессой Марией, и попутно сообщил, что намерен обратиться к парламенту за помощью, которую его дядя ему так и не предоставил.

Романтическая популярность его матери наполнила сердца лондонцев чувством симпатии к молодому немецкому принцу, однако он не обладал качествами, которые вызывают доверие. В противном случае он не только вызвал бы раздражение у дяди, но и мог представлять для него явную угрозу. В действительности он не добился ничего особенного после своего драматического приезда, за исключением лишь настойчивого, но напрасного требования включить особым пунктом в брачный договор, в ответ на его отказ от невесты, обещание финансовой помощи и предоставления ему одной из крепостей в Голландии. Не добившись этого, он остался нежеланным и дорогим гостем в Уайтхолле.

Три недели спустя, 22 марта 1641 г., в Вестминстер-Холл после прибытия курфюрста Пфальцского начался суд над Страффордом.