|
— Голова болит. Да, в ту же минуту я почувствовал, что у меня _тоже_ болит голова. Я уже настолько освоил неврологическую литературу, что понимал — в эмоциональном отношении каллотомия меня не раздвоила. — И у меня тоже болит. У _нас_. Понимаешь? — Нет. — Как это нет? — А вот так. Пот прошиб меняет этой беззвучной беседы, но я решил не сдаваться. Вытяну из нее все, что можно, решил я — вытяну во что бы то ни стало. И тут меня осенила совершенно новая мысль. Азбука глухонемых требует большой ловкости пальцев. Но я же сызмальства владею азбукой Морзе. Я раскрыл левую ладонь и указательным пальцем правой начал рисовать на ней поочередно точки и тире — сначала SOS, Save Our Souls. Спасите наши души. Ладонь левой руки позволила прикасаться к себе некоторое время, потом вдруг собралась в кулак и дала мне порядочного тычка, я даже подскочил. Ничего не выйдет, подумал я, но она вытянула палец и пошла вырисовывать точки и тире на правой щеке. Да, ей-богу, она отвечала азбукой Морзе: — Не щекочи, а то получишь. Это была первая фраза, которую я от нее услышал, вернее, почувствовал. Я сидел, как статуя, на краю кровати, а рука сигнализировала дальше: — Осел. — Кто, я? — Да. Ты. Сразу надо было так. — Так что же ты не дала знать? — Сто раз, идиот. А тебе хоть бы что. Действительно, теперь я вспомнил, что она уже много раз царапала меня то так, то эдак, но мне в голову, то есть в мою часть головы, не пришло, что это морзянка. — Господи, — царапал я по руке, — так ты можешь говорить? — Лучше, чем ты. — Так говори, и ты спасешь меня, то есть нас. Трудно сказать, кто из нас набирался сноровки, но молчаливый разговор пошел быстрее. — Что случилось на Луне? — А ты что помнишь? Эта неожиданная перемена ролей удивила меня. — Ты не знаешь? — Знаю, что ты писал. А потом закопал в банке. Так? — Так. — Ты писал правду? — Да, то, что запомнил. — И они это сразу выкопали. Наверное, тот первый. — Шапиро? — Не запоминаю фамилий. Тот, что смотрел на Луну. — Ты понимаешь, когда говорят голосом, вслух? — Плохо, разве что по-французски. Я предпочел не расспрашивать об этом французском. — Только азбуку Морзе? — Лучше всего. — Тогда говори. — Запишешь — и украдут. — Не запишу. Даю слово. — Допустим. Ты знаешь _что-то_, и я знаю _что-то_. Сначала скажи ты. — Так ты не читала? — Не умею читать. — Ну хорошо... Последнее, что я помню, я пытался установить связь с Вивичем, когда выбрался из взорванного бункера в японском секторе, но ничего не вышло. Во всяком случае, я ничего не припоминаю. Знаю только, что потом высадился сам. Иной раз мне кажется, будто я что-то хотел забрать у теледубля, который куда-то проник... или что-то открыл, но не знаю что и даже не знаю, какой это был теледубль. Молекулярный — вряд ли. Я не помню, куда он делся. — Тот, в порошке? — Ну да. А ты, наверное, знаешь. |
