Хачмен сидел неподвижно. Комната постепенно заполнялась людьми, большинство из них в штатском. Они глядели на него почти благоговейно, вбирая взглядом каждую деталь его внешнего вида и машины, на которой покоилась рука, но никто не проронил ни слова. На улице кратко взвыла сирена и тут же смолкла в разочарованном стоне. Хачмен задумчиво глядел на вошедших, смутно сознавая, что ситуация в чем-то становится почти комической, но судорожные толчки крови в раненой руке мешали ему сосредоточиться, и он призвал на помощь всю свою волю. Он взглянул на часы. Оставалось три минуты. "Уже скоро, – думал он. – Три минуты не делают разницы, но все же…"

В комнату вошел сухощавый, с проседью человек в дорогом костюме консервативного покроя, и кто-то закрыл за ним дверь. Хачмен узнал его и устало кивнул.

– Вы знаете меня, мистер Хачмен? – произнес тот с ходу. – Я сэр Мортон Баптист, министр обороны правительства Ее Величества.

– Я знаю вас.

– Тем лучше. Стало быть, вы понимаете, что я обладаю властью приказать расстрелять вас прямо сейчас, если вы не отойдете от машины.

Хачмен взглянул на часы. Две минуты.

– Нет смысла убивать меня, господин министр. Я отойду, если вы так желаете.

– Тогда отойдите.

– А вы не хотите узнать, почему те двое, что пришли сюда раньше вас, не тронули меня?

– Я… – Баптист взглянул на палец Хачмена, и его глаза померкли. – Вы хотите сказать…

– Да. – Быстрота, с которой министр оценил ситуаций, произвела на Хачмена впечатление. – Она сработает, когда я отпущу кнопку.

– Питание? – рявкнул Баптист, оглядывая комнату.

Один из тех, кто вошел вместе с ним, слегка покачал головой.

– Все автономное, – произнес Хачмен. – Пожалуй, единственное, что могло бы меня остановить, это атомная бомба, сброшенная на Хастингс прямо сейчас.

Человек, покачавший головой в ответ на вопрос о питании, подошел к министру и прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул и подал сигнал, после чего кто-то открыл дверь.

– Если вам только что посоветовали изменить положение машины, например автоматной очередью, не пытайтесь следовать этому совету, – сказал Хачмен. – Это хороший совет. В этом случае луч пройдет мимо Луны, но если кто-нибудь попробует выйти из комнаты или уйти с линии огня, я уберу палец.

Одна минута. Баптист подошел ближе.

– Есть ли смысл апеллировать к вашей лояльности?

– Лояльности к кому?

– К вашей… – министр запнулся. – Вы не дали нам достаточно времени. В эти самые минуты ваши соотечественники работают над боеголовками, пытаясь демонтировать их вовремя. Если вы включите машину…

– Плохо, – прокомментировал Хачмен. "Викки уже нет".

– Идиот! – Баптист ударил его по лицу. – Вы теоретик, Хачмен. Закрылись в своей башне из слоновой кости и отгородились от реальности. Неужели вы не понимаете, что ничего не добились?

– Поздно, – произнес Хачмен, поднимая руку. – Я уже сделал это.

ЭПИЛОГ

Счастье, как и многие другие понятия, – вещь относительная. Разумный компромисс между амбициями и способностями. И в какой-то мере мы трое достигли покоя.

Я только что закончил мыть Викки и уложил ее в постель.