Полковник наклонился над столом и некоторое время разглядывал сержанта. Потом вынул из кармана авторучку с колпачком из ружейного патрона и начал заполнять бланк.

– Я хочу, чтобы сегодня после полудня вы сходили к доктору Мэтьюзу. Пусть он обследует вас. Я не утверждаю, что вы серьезно больны, но мне кажется, что врачебная помощь вам необходима.

– Вы думаете, я обманываю вас, – произнес сержант. – Нет, я говорю правду. Мой прибор так мал, что поместился бы в спичечном коробке. Радиус его действия – девятьсот миль. Я мог бы настроить его на определенный вид стали и за несколько дней объехать всю Америку. Остальные государства не мегдш бы воспользоваться этим, так как я уничтожил бы зюеую военную технику, посланную против нас. Потом я уехал бы в Европу. За один месяц я избавил бы мир от страшилища войны. Не знаю в точности, ках мне удалось это изобретение. Оно просто невероятно. Совершенно так же невероятно, как атомная бомба. Вот уже месяц я жду и размышляю. Я тоже думал о том, что случится, если сорвать панцирь с черепахи, как вы выразились. А теперь я решился. Беседа с вами помогла мне выяснить все, что нужно. Когда-то никто не представлял себе летательных машин, никто не думал, что атом может быть губительным оружием, и многие сомневаются в том, что когда-нибудь на Земле воцарится мир. Но мир воцарится, уверяю вас.

– Этот бланк вы отдадите доктору Мэтьюзу, – подчеркнуто произнес полковник.

Сержант встал.

– Значит, вы не отправите меня в другой военный округ?

– Нет, пока нет. Пусть решает доктор Мэтьюз.

– Я уже решил, – сказал молодой человек. – Через несколько минут я уйду из лагеря. У меня отпускная. Спасибо за то, что вы потратили на меня столько драгоценного времени.

– Послушайте, сержант, не принимайте этого так близко вяердцу. Вам не нужно уходить. Никто вас не обидит.

– Это верно, потому что никто мне не поверит. Прощайте. – Сержант открыл дверь канцелярии и вышел.

Дверь закрылась, и полковник остался один. С минуту он стоял в нерешительности. Потом вздохнул и провел ладонью по лицу.

Зазвонил телефон. Полковник рассеянно взял трубку.

– Это вы, доктор? Я хочу поговорить с вами. Да, я послал его к вам. Посмотрите, в чем тут дело, почему он так ведет себя. Как вы думаете, доктор? Вероятно, ему нужно немного отдохнуть, у него странные иллюзии. Да-да, неприятно. По-моему, сказались шестнадцать лет войны.

Голос в трубке отвечал ему. Полковник слушал и кивал головой.

– Минутку, я запишу… – Он поискал авторучку. – Подождите у телефона, пожалуйста. Я ищу кое-что…

Он ощупал карманы.

– Ручка только что была тут. Подождите…

Он отложил трубку, оглядел стол, посмотрел в ящик. Потом окаменел. Медленно сунул руку в карман и пошарил в нем. Двумя пальцами вытащил щепотку чего-то. На промокательную бумагу на столе высылалось немного желтовато-красной ржавчины.

Некоторое время полковник сидел, глядя перед собой. Потом взял телефонную трубку.

– Мэтьюз, – сказал он, – положите трубку. – Он услышал щелчок и набрал другой номер. – Алло, часовой! Каждую минуту мимо вас может пройти человек, которого вы, наверное, знаете: Холлис. Остановите его. Если понадобится, застрелите его, ни о чем не спрашивая. Убейте этого негодяя, поняли? Говорит полковник. Да… убейте его… вы слышите?

– Но… простите… – возразил удивленный голос на другом конце провода. – Я не могу… просто не могу!

– Что вы хотите сказать, черт побери? Как так не можете?

– Потому что… – голос прервался. В трубке слышалось взволнованное дыхание часового.