– Микрофон и камеру вы обезвредили? – спросил Поуп почти обычным небрежным тоном.

Мехта кивнул.

– Инфракрасный канал замкнут на петлю видеозаписи пустого помещения. – Он кивнул на меня. – Крэтчита вы прихватили для поднятия тяжестей?

Я поглядел на Поупа, потом снова на Мехту. Уж не знаю, какое выражение застыло у меня на лице.

– Вот именно, – сказал Поуп. – Думаю, втроем мы как-нибудь справимся. А ваше мнение, Крэтчит?

Губы у меня шевелились, но я был не в силах произнести ни звука.

Поуп подошел к кинетрансу и встал у зияющего люка аппарата.

– Знаете, Крэтчит, это очень интересная штука. У нас их на Нью-Хэнфорде сотни, но, как это часто бывает с созданиями рук человеческих, мы, в сущности, понятия не имеем о тех физических законах, которые управляют их действием. – Он погладил ячейки генератора над открытой камерой. – Нам известно, что кинетранс разлагает материю – людей, машины и так далее, – преобразует в закодированный луч энергии, а затем мгновенно синтезирует их в запрограммированном пункте. Мгновенно, Крэтчит! Переданные лучом часы не уходят вперед и не отстают ни на долю секунды – вопреки многим возлюбленным предположениям о том, как функционирует Вселенная. Луч не пронизывает пространcтво между двумя пунктами, а предсказуемо возникает в заданой точке. Существует немало теорий о том, куда девается луч, когда он покидает передатчик и возникает в приемнике. Например… Но тут мне придется прибегнуть к божественомму языку, про который я упоминал: он распространяется по горизонту измерения. А это своего рода грань между… – рука Поупа описала дугу, – всей этой Вселенной, то есть всем тем, что мы знаем, и… чем-то еще. Иными словами, луч проходит свкозь грань симметрии. А это, словно причесывание волос на бильярдном шаре, непостижимо, если только не применить золотой гребень топологии…

– Короче говоря, – перебил его Мехта, – по-моему, нам следует поторопиться.

– Сейчас, Нельс. Видите ли, Крэтчит, весь этот год велись определенные исследования. Мы не знали твердо, что произойдет, если мы попытаемся транспортировать с помощью кинетранса антивещество. Мы провели опыт в прошлом месяце с микросфероидами. Магнитный генератор прибыл в целости и сохранности с действующим полем. Но антивещество исчезло. Бесследно. Мы полагаем, что оно осталось в… в чем-то еще, про которое я сейчас упомянул. Возможно, это вселенная, состоящая из антивещества, где вещество – такая же редкость, как у нас антивещество. – Поуп развел руками. – Мы не знаем. И быть может, никогда не узнаем.

– Ричард…

Поуп кивнул.

– Нельс прав, Крэтчит. Время крайне важно. Так вы поможете нам избавиться от этой дряни?

Я был так ошеломлен, что утратил способность думать, и только беспомощно махнул рукой в сторону левитационной люльки и ее чудовищного груза.

– Из… избавиться от бомбы?..

Поуп заглянул в камеру.

– Вот именно. Больше ничего не потребуется. Доктор Мехта, как я вижу, уже загрузил туда все сырье, включая 300 миллиграммов из сектора Б. Ну-ка, Крэтчит, подсобите! – Он уже шел к стальному яйцу. – Эта штука очень тяжела даже в левитаторе.

Я ошарашенно пошел за ним и послушно повел люльку к камере.

– Стоп! Так, пожалуй, хорошо, – сказал Поуп. – А теперь попробуем все втроем…

Я почувствовал, как адское творение запрыгало в левитационном поле, когда мы взялись за него.

– По счету «три», – скомандовал Мехта. – Раз, два, три.

Бомба соскользнула с поля в люк, громко звякнув.

– Отлично, – сказал Поуп.