– Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – снова сказал начальник департамента. – Вас не удивило, что мы вас так быстро нашли?

– Я бы предпочел, чтобы меня не тревожили, – спокойным голосом проговорил сумасшедший.

– Увы, простите, это невозможно, – возразил начальник департамента. – Нельзя нарушать основной ход истории.

– Ну вот еще! – закричал сумасшедший. – По какому праву вы судите?

Пятнадцатый, стоявший возле начальника, вздрогнул. Это были слова того мальчика.

– Скажем… – начальник на мгновение прикрыл глаза, задумался –…с нравственной позиции.

Сумасшедший расхохотался.

– Теперь мне ясно, – сказал он. – В деле, которое вы на меня завели, написано: маньяк, поклонник тиранов и героев-разрушителей. Опьянен самурайской моралью, существовавшей в Японии примерно с десятого века. Темы научных работ: Калигула, Нерон, сын Люйцзы император Ши, Цезарь Борджа, Робеспьер, Наполеон, Гитлер. Последняя тема: работы из истории Японии.

– Почему вы выбрали Японию? – спросил начальник департамента. – Принесли победу войскам сегуната в реформации Мэйдзи, применили тактику выжженной земли в войне сороковых годов двадцатого века… Были у вас какие-нибудь особые основания для такого выбора?..

– Первый опыт, так сказать, проба сил, – ответил маньяк. – И потом, я хорошо осведомлен во всем, что касается этого времени… Но главное – во мне течет японская и немецкая кровь. Хотелось поэкспериментировать здесь, потом приняться за другое…

Лицо начальника департамента потемнело. Если бы этому психу удалось создать несколько ходов истории, то в корне изменилась бы мораль и система современного мира.

– В мои планы входило: принести победу нацистам на европейском фронте с помощью атомных бомб и ФАУ; в Америке принести победу на президентских выборах не Франклину Рузвельту, а более прогрессивному кандидату – Уоллесу; а в послевоенной Франции и Италии предоставить власть коммунистам…

Доктор фон Кита перечислял, загибая пальцы.

– Ну зачем вам это! – не выдержав, крикнул пятнадцатый. – Для чего столько перемен в двадцатом веке? Вы знаете, сколько это породит новых трагедий? Я вам могу рассказать про одного пятнадцатилетнего мальчика, которого там встретил…

– Трагедия?! – У доктора загорелись глаза. – А разве бывает история без трагедий? Вопрос в том, что человечество получает, пройдя через эти мучительные испытания. Во второй мировой войне погибли десятки миллионов людей, почти половина из них – зверски замученные евреи. Но ведь вы не знаете, каким стал бы мир, если бы тогда действительно было уничтожено десять процентов людей! Понимаете ли вы, к чему привела тогдашняя половинчатость? Вот тысяча лет прошло с тех пор, а ведь человечество еще не освободилось от своих язв.

Доктор стукнул кулаком по столу и вскочил – теперь это был действительно сумасшедший. Его воспаленные глаза дико горели, в уголках губ выступила пена.

– Жертвы принесены, а я вас спрашиваю: где польза? Такая история бессмысленна. Двадцатый век оказал влияние на последующие века именно своей половинчатостью. Оппортунизм в мировых масштабах. Короче говоря, жертвы, принесенные во второй мировой войны, оказались бесполезными. Человечество, испугавшись ужасов, которые само изобрело, побоялось тратедий и пошло на компромисс. В Японии рескрипта императора оказалось достаточно, чтобы все подняли руки. А что они получили в результате?

Инспектор Вовазан переглянулся с начальником департамента, и тот понимающе кивнул.