— Ты шутишь? Никакой больницы! За нами гонятся!

— Будто бы я не заметила. Особенно, когда взорвался поезд. Удивляюсь твоей глупости, уважаемый! — муза усмехнулась. — То есть, проще умереть, чем потратить время?

— Взгляни на ситуацию с моей стороны.

— Я бы не стала никого воровать.

— А я бы не стал изображать из себя музу, чтобы дурить головы богатым дядям.

Муза вспыхнула:

— Что за намеки? Я не изображаю! Я и есть муза!

— Продажная муза. Что может быть романтичнее. — крысолов закашлял, растирая кровь тыльной стороной ладони.

— Позвольте вмешаться? — внезапно произнес паренек в очках. — Через три с половиной километра будет поселок Двубратский. Там есть больничка, простенькая, но добротная. В пятистах метрах от трассы. Как вам?

— Никаких больниц! — крысолов внезапно чихнул, да так сильно, что внутри что-то со звоном лопнуло. Боль в боку перекинулась на живот, а потом и на грудь, и заметалась по телу, будто взбесившийся хорек, попавший в курятник. Боль заставила крысолова скрутиться на заднем сиденье, парализовала и оглушила.

Муза вздохнула.

— Едем в больницу. — сказала она и увидела первые капли дождя на лобовом стекле.

Крепнев как раз собирался уходить.

Вообще-то, он планировал уйти пораньше, минут на двадцать, чтобы успеть до закрытия цветочного ларька на углу и купить букет белых роз. Но последняя посетительница оказалась дамочкой весьма настырной и потребовала, чтобы ей проверили глаза не просто основательно, а с ОСОБОЙ ТЩАТЕЛЬНОСТЬЮ. Дамочке недавно стукнуло восемьдесят четыре. Крепнев собирался рассказать ей, что в таком возрасте следует искать место на кладбище, а не проверять зрение, но, как всегда, сдержался и провел полное обследование. В итоге, дамочка ушла довольной, а Крепнев в весьма поганом настроении молил всех известных ему богов, чтобы цветочный ларек еще не закрылся. Могут же они иногда задержаться на работе?!

Крепнев спустился на первый этаж, расписался в журнале, подхватил портфель, одновременно накидывая пиджак, и уж было собрался глотнуть свежего вечернего воздуха, как вдруг понял, что выход ему преградила странная на вид девушка.

Во-первых, девушка выглядела так, будто сбежала со свадьбы, преодолев при этом невероятное количество всех мыслимых и немыслимых трудностей. Свадебное платье на ней частью обгорело, частью облезло, частью намокло. Лицо было в ссадинах и порезах, а еще в пятнах гари. Под глазом набухал синяк. От девушки исходил странный смешанный аромат дорогих духов и дыма. Странно, что не водки.

Во-вторых, девушка была босой.

В-третьих, за ее спиной, прямо в дверях, стоял паренек в очках, а на его плечо тяжело опирался еще более странный на вид, чем девушка, мужчина. Он вообще походил на персонажа комиксов, только выглядел потрепанным и уставшим… и, судя по всему, был тяжело ранен.

Чтобы впитать такое количество информации, Крепневу понадобилась всего пара секунд. Долг подсказывал ему совершить правильный поступок. Жажда бурной страсти настаивала на обратном. Крепнев понимал, что если не успеет купить цветы, то Маришка наверняка обидится. А если Маришка обидится, то решит сразу же лечь спать. А если она сразу же ляжет спать, то…

— Простите. — Крепнев хотел обогнуть странную девушку, но она сделала шаг в сторону, параллельно его шагу.

— Нам срочно нужна помощь. Человек умирает. — решительно произнесла девушка.

НУ, почему от нее не разит спиртом? Тогда можно было бы легко вызвать охрану.

— Я ничем не могу помочь. Есть дежурные, есть персонал. Обращайтесь к ним. — Крепнев сделал шаг обратно.