— А вы — член гильдии киднеппинга, надо полагать, — предположила я.

Старик грустно улыбнулся:

— Такой не существует. Я, по крайней мере на своем веку, о такой не слышал.

— Но к какой‑то организации вы, наверное, все же принадлежите? — полюбопытствовала я.

Секунду‑другую он не без интереса рассматривал меня. Потом устало склонил голову.

— Прошу прощения, — сказал старик. — Не понял ваш вопрос.

— Должны же у вас быть причины, чтобы похищать меня, — сказала я.

— Деньги, — ответил старик.

— Так у меня нет денег, — пояснила я. — По меньшей мере, таких громадных, какие вы платите своим… — я поискала словечко похлестче, — ублюдкам, что выкрали меня.

Бранное слово, похоже, вывело старика из равновесия.

— Ну, извольте услышать: есть ли лично у вас деньги, нет ли их — не суть важно, — заявил старик. — На белом свете есть несколько человек, которые с пониманием отнесутся к нашим условиям, и второе: они достаточно состоятельны, чтобы выкупить вас. Объясню, насколько это сейчас возможно. Отношения между Соединенными Штатами и Мирами нестабильны. Многие… люди… здорово погреют руки над костром, если состоится полный разрыв. Прошлой ночью было принято решение. Перед этим наши аналитики пришли к выводу, что из всех граждан Миров, проживающих в настоящее время на территории Соединенных Штатов, вы — самая видная, самая значительная персона.

— Из‑за музыки? — я не поверила старику.

— В детали я не вдавался, — ответил старик. — А вы что, звезда эстрады?

— Их рейтинг меняется чуть ли не ежедневно, — сказала я.

— Как бы там ни было, мы остановились на вашей особе. Со своей стороны выражаю вам глубокое сожаление в связи с тем, что так уж все получилось. Эгоистические соображения? Но логика тут есть, согласитесь — с женщиной легче справиться, чем с мужчиной, — разоткровенничался Ландрес Уоллис. — Подведем итог. Мы выставили Ново‑Йорку условие: за ваше освобождение — пятьдесят миллионов долларов.

— Бессмысленно!

— Неужели? — спросил старик. — Мы учли вероятность благородных жестов со стороны администрации США и штата Луизиана. Помогут деньгами‑то?

— Не слишком, однако, верится в это.

— Мы ясно представляем себе ситуацию, — заверил меня Уоллис. — На кону — куда больше, чем пятьдесят миллионов долларов.

— О каких могущественных людях идет речь? — спросила я.

— Если я поделюсь с вами дополнительной информацией, то этим подпишу вам смертный приговор, вне зависимости от того, будет дан за вас выкуп или нет, — пообещал старик. Он сплел пальцы рук и добавил доверительно: — Я и сам могу отправиться на тот свет досрочно из‑за того, что знаю слишком много. Но игра стоит свеч. Участие в ней дарит ни с чем не сравнимые эмоции. В моем возрасте это надо ценить.

— Что будет со мной, если никто за меня не заплатит? — спросила я.

— Угроза нешуточная, на первый взгляд. Вас убьют. В действительности же вся эта возня вокруг вашей жизни и даже вокруг суммы выкупа — лишь верхняя часть айсберга. Иными словами — элементарная поденщина. Если интересующие нас силы пойдут с нами на контакт, вы, вероятно, будете освобождены, — сказал Уоллис. Он встал, отодвинул кресло. — В любом случае не стоит тешить себя иллюзиями и рассчитывать на побег. В этом доме только вооруженных охранников — более сорока человек. Даже если вам каким‑то чудом удастся выбраться из этой комнаты, вы в лучшем случае доберетесь лишь до крыши здания.