–  Чего мы боимся? – удивлялся Сашка.

–  Ничего. Мы избегаем опасностей. Вечный Лес не любит чужаков.

–  Но ведь мы охотники?

–  В этом лесу мы быстро станем дичью, – парировал Лукус. –Никто не может путешествовать по Вечному Лесу без разрешения его Хозяйки.

–  Кто ты, Лукус? – однажды спросил Сашка.

–  А кто ты? – ответил вопросом Лукус.

–  Я? Человек, – пожал плечами Сашка.

–  А я белу, – повторил его жест Лукус.

Иногда они останавливались на отдых. Днем Лукус разводил небольшой костер. Он находил в расщелинах сухой кустарник и на языке ари объяснял, что это дерево тул, которое не горит, а тлеет, но дарит много тепла и совершенно не дает дыма, что очень важно. И еще он показал траву манела, уничтожающую запах, который разносится ветром на многие ли. Объяснил, что ее можно добавлять не только в пищу, но и класть к телу, чтобы ослабить запах пота. Сашка внимательно слушал, запоминал новые слова и названия, а Лукус готовил еду и учил приводить в порядок одежду.

–  Одежда слабее живой плоти, – говорил он. –Ткань или кожа рвется и перетирается. Если твои сапоги придут в негодность, тебе придется идти босиком. А босиком ты сможешь идти недолго.

Сашка, внимательно слушал, снимал сапоги на каждом привале, тщательно проверял стежки шитья, набивал носки и голенища особой травой. Он перестал задавать Лукусу вопросы, на которые тот не отвечал вовсе или отвечал неясно и уклончиво. Сашка учился. Повторял про себя новые слова. Внимательно следил за каждым движением белу, стараясь понять, почему тот делает так, а не иначе. Смотрел по сторонам, думая, что чувствует себя здесь как‑то по‑особенному. Словно провел жизнь у подсаженного телевизионного приемника и только через много лет понял, что такое настоящие краски, звуки, цвета. Горы тянулись на юг неприступной грядой и казались не менее живыми, чем величественный лес к западу от гор. Что‑то таилась в их недрах. Сашка чувствовал это при каждом шаге. И еще одно странное ощущение начало овладевать им. Открывающиеся пейзажи были привычными. Словно пробудилась память далекого предка. Он жадно втягивал чистый воздух. Радовался уверенности в ногах. Старался не думать, что неделю назад очнулся после шестидневного забытья. Убеждал себя, что не было ничего, кроме этого бесконечного легкого бега с частыми прыжками с камня на камень.

–  Стой! – сказал Лукус на восьмой день пути, останавливаясь на плоской каменной площадке. –Привал. Скоро стемнеет. Завтра спускаемся к лесу. Горная часть тропы закончилась.

–  Скоро город? – спросил Сашка, привычно стаскивая сапоги.

–  Нет, – объяснил Лукус, доставая еду и кожаные бутылки с водой. –Горы впереди стоят отвесной стеной. Еще два‑три дня тропы внизу, и мы выйдем на равнину. Там будет легче, и мы сможем бежать быстрее.

–  Насколько быстрее? – насторожился Сашка. –И как долго?

–  Не знаю, – ответил Лукус, бросив взгляд на Сашкины ноги. –Это зависит не от меня. Если мы будем делать хотя бы две дюжины ли в день, то до города еще дней семь или восемь. Но это медленно.

"От Москвы до Рязани бегом. Тридцать марш бросков с полной выкладкой за неделю, –подумал про себя Сашка. –Вешайся, молодой солдат".

Глава пятая. Враги.

13.

Они лежали, прижавшись спинами друг к другу. Перед тем как затянуть тихое заунывное пение, Лукус сказал, что услышит приближение опасности за варм шагов, поэтому можно спать спокойно.

–  Почему мы не встретили ни одного живого существа в горах? – спросил Сашка.

–  Тем, кто живет в этом лесу, нет нужды лезть в горы, – прервал песню Лукус.