— Где арестант? — грозно спросил Лиллехорн. На узком бледном лице тщательно подстриженные усы и бородка казались щетиной.

— Спасибо, сэр, — спокойно ответил Мэтью, — что поздравляете меня с возвращением. Могу вам сообщить, что оно никак не было гарантировано.

— Ладно, ладно! Я рад, что вы вернулись. Где Слотер?

— Выкладывай! — добавил Нэк, за что получил от Лиллехорна предупреждающий взгляд.

— Я очень рад, на самом-то деле, что вы оказались здесь и увидите передачу. — Мэтью показал на ошвартованный у причала номер девять корабль. — Насколько я понимаю, «Золотой глаз» — ближайшее судно, следующее в Англию. Пойдемте со мной?

Он направился к кораблю и услышал стук башмаков идущего за ним Лиллехорна.

— Что за игрушки, Корбетт? Вы понимаете, что Джон Дрейк, констебль Короны, уже почти три недели живет в «Док-Хаус-Инн»? А за чей счет, как вы думаете? Платит-то Нью-Йорк!

Мэтью подождал, пропустив пару рабочих с большим сундуком, и взошел по сходням. Лиллехорн держался прямо за ним. Мэтью остановился у конца сходней, открыл сумку, вывернул — и на палубе оказались два начищенных черных ботинка, слегка поцарапанные при прыжке с крыши.

Лиллехорн, не веря своим глазам, глядел на ботинки, потом перевел взгляд на Мэтью:

— Вы совсем спятили?

— Кажется, я помню, сэр, как вы у себя в кабинете сказали: «Я хочу, чтобы ботинки арестанта были на ближайшем же корабле, отплывающем в Англию, и скатертью ему дорога». Разве не так вы говорили?

— Не знаю! Не помню. Но ведь если я так сказал, я имел в виду, чтобы в этих ботинках был он сам! И вообще вы их могли найти где угодно отсюда и до… где вас там носило. Я знаю, что случилось с Грейтхаузом, и сочувствую ему, но тут он сам виноват со своей жадностью.

— Жадностью! — прохрипел Нэк из-за спины Лиллехорна.

— Дрейк приехал отвезти арестанта в тюрьму! — напирал Лиллехорн. — И где этот арестант?

— Тиранус Слотер похоронен на земле лорда Кента, на табачной плантации в колонии Каролина. Если вас интересуют подробности, советую посетить Натэниела Пауэрса, или съездить в Филадельфию поговорить с верховным констеблем Абрамом Фаррадеем. Или пусть едет сам Дрейк, мне все равно. Меня интересует только, чтобы ботинки Слотера оказались на ближайшем судне, идущем в Англию, как вы и требовали. — Мэтью сверлил глазами дыры в верховном констебле. — И скатертью дорога.

— Сэры! — рявкнул кто-то снизу с палубы. — Или уберитесь оттуда к чертям, или начинайте грузить!

Предложение физической работы вызывало на лицах Лиллехорна и Нэка неподдельный испуг, но Мэтью уже спускался по сходням и направлялся широким шагом к своему фургону.

Лиллехорн бросился за ним вдогонку, а Нэк замыкал шествие.

— Корбетт! Корбетт! — заявил Лиллехорн, догнав Мэтью. — Мне нужны от вас все подробности. Немедленно!

«С чего начать?» — подумал Мэтью, не сбавляя шага. Если Грейтхауз уже изложил цепь событий, которая привела к взрывчатому ларцу, это хорошо. Можно начать рассказ с Прохожего, подумал он. Конечно, рано или поздно дойдет до эпизода с миссис Такк, а Мэтью не был уверен, что Лиллехорн готов такое слушать. И уж точно это не надо было слушать Нэку, который потом будет размахивать красной тряпкой по всему городу.

Интересно, как воспримут историю Тома. Мэтью считал, что это наиболее поразительная часть.

В доме преподобного Эдварда Дженнингса и его жены Том провел около восьми часов.