|
- Нет, мне сдается, что он испанец. - Тем хуже! Говорят, что испанцы народ безденежный... Побудьте со мной, мадам Шапюзо, а то еще подумает, что до меня никому дела нет... - Кого вам, господин, угодно? - обратилась консьержка к Тадеушу, открывая дверь. - Мадемуазель Тюрке. - Дочка, - позвала консьержка, напыжась, - тут вас господин требует. Капитан задел головой за веревку, на которой сушилось белье, и уронил шляпу. - Что вам угодно, сударь? - спросила Малага, подбирая его шляпу. - Я видел вас, мадемуазель, в цирке, вы напомни ли мне покойную дочь, и в память моей Элоизы, на которую вы поразительно похожи, я хочу сделать что-нибудь для вас, конечно, если вы не возражаете. - Ну как можно! Да вы, ваше превосходительство, присели бы! - всполошилась мадам Шапюзо. - Где еще сыщется такой добрый кавалер! - Я не кавалер, голубушка, - возразил Паз. - Я несчастный отец и хочу обмануть свое сердце таким неожиданным сходством. - Значит, я буду вам вместо дочери? - весьма тонко заметила Малага, даже не подозревая, сколько правды в этом предположении. - Да, - сказал Тадеуш. - Я буду изредка навещать вас и, чтобы иллюзия была полной, найму вам прекрасную квартиру с хорошей обстановкой. - У меня будет обстановка? - спросила Малага, поглядев на консьержку. - И прислуга и все, что нужно, - продолжал Паз. Малага исподтишка поглядела на незнакомца. - Кто вы по национальности, сударь? - Я поляк. - В таком случае я согласна, - сказала она. Капитан ушел, пообещав вернуться. - Ну и дела! - воскликнула Маргарита Тюрке, поглядев на мадам Шапюзо. - Знать бы, что у него на уме, чего ради он меня задобрить хочет? Ладно, рискну. Через месяц после этого странного свидания хорошенькая наездница переехала в квартиру, прекрасно обставленную тем же декоратором, что работал на графа Адама, - ведь в намерения Паза входило, чтобы его безумная страсть обсуждалась в особняке Лагинских. Малаге, которой то, что произошло, казалось сказкой из “Тысячи и одной ночи”, прислуживали супруги Шапюзо, исполнявшие одновременно роль наперсников. И чета Шапюзо и Маргарита Тюрке ждали, чем все это кончится; но прошло три месяца, и ни Малага, ни мадам Шапюзо не нашли разгадки странной причуде польского графа. Паз приходил раз в неделю и проводил часок в гостиной, так ни разу не заглянув ни в будуар, ни в спальню Маргариты, хотя его всячески туда заманивали и наездница и супруги Шапюзо. Граф расспрашивал о всякой ерунде, заполнявшей жизнь акробатки, и, уходя, каждый раз оставлял на камине две сорокафранковые монеты. - У него очень скучающий вид, - вздыхала мадам Шапюзо. - Да, этот человек холоден, как лед, - соглашалась Малага. - Что там ни говори, а он очень добрый, - замечал Шапюзо, радуясь на свою ливрею синего эльбефовского сукна, в которой он походил на служителя при канцелярии министра. Периодические подарки Паза составляли ежемесячный доход в триста двадцать франков. Эта прибавка к скудному заработку Маргариты Тюрке в цирке давала ей возможность вести жизнь роскошную по сравнению с ее прежним нищенским существованием. Между артистами цирка ходили странные рассказы о счастье, выпавшем на долю Малаги. Те шесть тысяч, которые бережливый капитан платил за ее квартиру, превратились в ее хвастливых рассказах в шестьдесят тысяч. |
