Иногда Рональд забывал, что она его помощница, и, уступив ее напору, был готов признать за ней правоту суждений. Она была умна, несомненно умна, даже слишком умна для женщины ее возраста. И бесхитростна. Обезоруживающе честна и простосердечна.

Когда Шарлотта улыбалась, большие удивленные глаза ее словно светились изнутри и она становилась похожей на девочку. Она была стройна и тонка, скорее даже худовата, и Рональд понимал, что эта худоба объясняется пережитыми ею страданиями.

Общаясь с ней каждодневно, он не замечал ничего фальшивого или нарочитого в ее движениях, взглядах или интонациях. Шарлотта была абсолютно естественна во всем.

И Рональд вспомнил, как сильно он скучал, когда Шарлотта слегла с температурой. Он не знал, чего больше ему хотелось в тот момент: чтобы Шарлотта хорошенько поправила здоровье или встала с постели больной и пришла к нему.

Я люблю ее! — вдруг признался самому себе Рональд, меряя широкими шагами просторную гостиную. Я буду самым преданным любовником на свете, и мы останемся жить в Городе Ангелов. А когда мы станем степенными и благообразными старичками и нам наскучат развлечения, будем взявшись за руки гулять вдоль океана. Я буду напевать «Только ты», а Шарлотта застенчиво уткнется щекой в мое плечо.

Рональд посмеялся над собственными сентиментальными мечтами, понимая, что именно этого ему всегда хотелось на самом деле.

— Как хорошо, что на церемонии со мной будет именно она, — мечтательно сообщил самому себе Рональд. — Она встряхнет гостей своей прямотой и меня тоже. Меня давно пора встряхнуть.

Уступив сиюминутной слабости, Рональд опустился в кресло перед телефоном. Бабочка на шее нещадно сдавливала горло, и запонка на левом манжете то и дело расстегивалась. Но высвободиться из оков светских приличий он не мог, иначе снова пришлось бы звать на помощь миссис Майлз.

У добродушной старушки глаза все время были на мокром месте. Она умела плакать в кулачок, всхлипывать до полуобморока и, взвизгивая и брызгая слезами в разные стороны, гневно таращиться на обидчика.

Когда окруженный гостями Рональд вдруг испытывал потребность побыть в одиночестве, он не раздумывая обращался к своей разговорчивой соседке. Через полчаса ее бенефиса гости ретировались добровольно, иной раз позабыв проститься с хозяином дома. Правда, выставить саму старую леди было значительно труднее, чем других.

В трубке ответил приветливый тонкий голосок.

— Шарлотта, — нерешительно вступил Рональд, — это я, Рональд.

— Добрый вечер, мистер Феррэл, но это не Шарлотта. Я сейчас ее позову, если вам этого очень хочется. — Девушка, а это могла быть только Миранда, несомненно, потешалась.

— Будьте так любезны, Миранда, — прикрыв глаза, попросил Рональд.

— Здравствуйте, Рональд, — отозвалась Шарлотта, попутно мурлыкая себе под нос легкий мотивчик. — Полчаса назад дочитала сорок третью главу. Все очень хорошо, никаких накладок.

В трубке было слышно, как Шарлотта ходит по комнате. Ее отрывистое дыхание и звон каких-то склянок насторожил Рональда.

— Я очень рад. Но я по другому поводу. Хотел напомнить о церемонии. Вы приедете?

— Да, я же обещала.

В трубке послышался смешок Миранды. Он как бы сообщал Рональду, что ни одна здоровая и хотя бы капельку привлекательная девушка не откажется от приглашения в такое шикарное место.

— Мне заехать за вами или лучше прислать такси? — спросил Рональд.