— Капитан Торн рассказал мне, что произошло сегодня утром, — осторожно начала Джонна. — Он ничего не знает о тебе, Рейчел, ни о твоем прошлом, ни о том, как ты попала на «подземку». Он считает, что ты — свободная, поскольку я сказала ему, что нанимаю только таких.

Джонна пристально наблюдала за Рейчел. Хотя пальцы ее по-прежнему массировали голову Джонны, она с большим трудом сдерживала свое огорчение.

— Никто из нас не знает, что тебе пришлось выстрадать, — продолжала Джонна. — Но я хочу, чтобы тебе в этом доме ничто не угрожало. Никто не требует, чтобы ты поднимала юбки и отдавалась вопреки своему желанию. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Пальцы Рейчел замерли. Она медленно и напряженно кивнула.

— Пока ты живешь в моем доме, я хочу, чтобы ты приходила ко мне всякий раз, когда у тебя возникнут какие-либо трудности, — продолжала Джонна. — Я попрошу миссис Девис, чтобы она изменила круг твоих обязанностей. Ты должна понять: это не потому, что я недовольна твоей работой. Капитан Торн хочет избежать возможности быть не правильно понятым снова.

Джонна подала Рейчел расческу.

— Он не сердится на тебя, Рейчел. Только беспокоится о тебе и так же будет защищать тебя.

Девушка провела расческой по ее волосам, и Джонна закрыла глаза. С каждым прикосновением расчески ее напряжение спадало.

Рейчел торопливо вытерла кулачком слезу, повисшую на ресницах. Она уже хотела что-то сказать, но при взгляде на искалеченную руку она тут же осеклась. С ней не то еще случится, если она скажет хоть одно-единственное слово.

Служанка положила на стол расческу, и Джонна подняла на нее глаза.

— Спасибо, — сказала она. — Я чувствую себя гораздо лучше. Ты поможешь мне надеть платье?

Рейчел осторожно взяла платье, набросила его на руку, показывая Джонне. Шелк сверкал и переливался, словно бургундское в бокале. Тысячи черных блестящих бисеринок окружали вырез. Они вспыхивали темным огнем на фоне бледной кожи Джонны, когда Рейчел застегивала платье на спине.

Джонна, поворачиваясь перед зеркалом, рассматривала свое отражение.

— Как я ошибалась, что не любила это платье, правда?

Девушка недоверчиво смотрела на Джонну, потом подошла поближе и указала на туалетный столик. Ее молчаливой команде нельзя было не подчиниться. Рейчел сразу же начала искусно колдовать над прической Джонны. При помощи гребней она подняла тяжелый поток волос сзади, а спереди уложила их короной, укрепив головной повязкой, вышитой бисером. Прическа подчеркнула гибкую шею Джонны и ее природную царственную осанку.

— О Боже! — сказала Джонна, устремив взгляд на свое отражение. Эффект превзошел все ожидания. — О Боже! — повторила Джонна. Над своей головой она увидела отражение сияющего личика Рейчел. — Ты с полным правом можешь гордиться собой, — сказала Джонна. — Ты сегодня просто сшила шелковый кошелек, — добавила она, намекая на известную пословицу: «Из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь».

И повернувшись на табурете, Джонна посмотрела прямо в темные выразительные глаза Рейчел.

— Что тебе известно о Соколе?

— Ты очень молчалива, — сказал Декер. Они закончили обедать почти час назад и теперь сидели в музыкальной гостиной. Джонна быстро утратила интерес к музицированию, а Декер не настаивал. — И за обедом ты по большей части молчала.

— Я думала, ты не заметил.

— Заметил. Но это такое наслаждение — просто смотреть на тебя, что я ничего об этом не сказал.

— Какой необычный комплимент!

— Это правда.