Леха вскинул бровь и покосился на напарника. Макс ухватил его за рукав и потащил к выходу, что-то объясняя. Я надеялся, что незапланированные визиты прекратятся, но ошибся.

С Максом творилось что-то неладное. Он заскочил ко мне через неделю после десятого и попросил небольшую сумму. Я дал и записал в ежедневнике. Вскоре он приехал опять. Я показал, что веду записи долга. Макс нетерпеливо морщился и со всем соглашался, лишь бы получить деньги.

Как-то он заехал в благодушном настроении и вернул часть долга. Макс плюхнулся на стул, ему явно хотелось поговорить. Зрачки его были расширены, он жестикулировал словно пьяный, но от него не пахло. Я знал, что Саши-главари разрешали пить братве только на общих сборищах.

– Давно ты Сашей Белым? – спросил я.

Мне хотелось понять, как интеллигентный на вид парень оказался среди бандитов.

– Мы с ним из одной школы! Он на два класса старше. Я пединститут закончил, а Сашка в армии отпахал.

– Ты учитель? – не поверил я.

– Учитель истории. Мне нравилась история, особенно древнего мира. Походы Александра Македонского, спартанцы, Римская империя… Только до школы я не дошел. Диплом получил, с нашими люблинскими отметил в кабаке, и Сашка мне предложил с ребятами покататься. У них тачки, деньги. Ну и закрутило… То там постоял, то тут… Вроде как для массовости, ничего не делал, а мне бах – и бабло отваливают – получай, заработал!

– Неплохо, – выдавил я.

– А потом при мне одного сильно отметелили, и я ногой добавил… Первый раз в жизни. – Макс вздохнул: – А мужик, сука, загнулся. Куда теперь? Братва не отпустит.

– И давно? – повторил я первый вопрос.

– Год скоро.

По лицу Макса пробежала судорога. Он уехал, но вскоре появился вновь. Потом это вошло в систему, он заезжал снова и снова. Его ломало, и он просил денег. В счет «зарплаты», в счет чего угодно! Я пытался не давать, но он умолял и даже оставил телефон родителей, как гарантию своей платежеспособности.

– Кто твои родители? – поинтересовался я.

– Учителя: мать по русскому, отец по математике. Ты дай! В случае чего, я у них займу и верну.

Я выложил несколько купюр. Макс смял их дрожащими руками и исчез.

Девятого числа, на день раньше привычного срока, ко мне пожаловал мрачный Леха.

– Макс заезжал без меня? – спросил он.

Я молча кивнул.

– Сколько?

Я вырвал лист с колонкой дат и сумм из еженедельника. Макс выбрал весь месячный рэкетирский доход.

Леха не сказал ни слова, даже не выругался. Однако на его и так суровом лице проступила такая непримиримая жестокость, что мне стало жутко.

На следующий день ко мне никто не приехал. Месяц меня не беспокоили. Леха появился десятого числа следующего месяца и представил двух молодых бугаев с самодовольными мордами.

– Это Антон и Дима. Теперь они будут приезжать к тебе.

– А где… – я осекся, натолкнувшись на жесткий взгляд Лехи.

Бандиты забрали деньги. На этот раз мне не потребовалось уменьшать сумму. Минут десять я пребывал в нерешительности, а потом нашел телефон родителей Макса и позвонил.

– Позовите Максима.

– А кто его спрашивает? – ответил настороженный женский голос.

– Я его знакомый.

И женщина зарыдала. Горько и обреченно:

– Максима нет. Он исчез. Прошел месяц, и никто не знает, где он. Даже его лучший друг Леша. А вы… Когда вы видели Максима? Где? Скажите, это очень важно. Мы не знаем, что и думать. Он такой безобидный, а сейчас такое жестокое время. Где наш Максим? Где мой сынок?

Я не знал, что ответить, и положил трубку.

Когда находят неопознанные трупы молодых парней из 90-х, я всегда вспоминаю Макса – потомственного учителя, которому не довелось провести ни одного урока.