Когда находят неопознанные трупы молодых парней из 90-х, я всегда вспоминаю Макса – потомственного учителя, которому не довелось провести ни одного урока.

5. Ограбление

Ранний звонок для предпринимателя – это всегда удар по нервам. Еще не взял трубку, а уже знаешь – сейчас огорошат проблемой.

Так было и на этот раз. Звонила взволнованная заведующая продуктовым магазином Тамара Ивановна.

– Нас ограбили. Ограбили! Мы с девочками магазин открыли, а тут такое!

– Говорите толком! Что? Как?

– Бутылки разбиты, кассы взломаны, товар унесли. Что делать?

– Вызывайте милицию. Я выезжаю.

Картину я застал безрадостную. В магазине не было сигнализации. Воры проникли через служебный вход, вскрыв замки на двух дверях. В торговом зале их интересовали остатки денег в кассах, элитный алкоголь и сигареты в блоках. Бутылки снимали с витрины и укладывали в коробки. Впопыхах, многое разбили. Закрытую подсобку, из которой тащить упакованный товар было удобнее, почему-то не стали взламывать. Зато украли ксерокс, компьютер и телефон из кабинета.

Настроение было гнусным, словно насрали в душу. Замки не повреждены, значит, орудовали ключами. А кто имеет доступ к ключам? Только свои!

Например, заведующая Тамара Ивановна. Как не крути, у нее лучшие возможности. А то, что подсобка не вскрыта – так это для отвода глаз! Ведь ключ от подсобки всегда у заведующей, и в случае кражи от туда, первым делом подумают на нее.

Или продавец вино-водочного отдела Валентина. Разбитная ушлая баба, способная заговорить кого угодно. Живет она со стремным мужиком, который часто заглядывает в магазин. Вдвоем они вполне могли провернуть такое дельце. Тем более на днях предстоял учет, а под ограбление можно списать любую недостачу.

И грузчик Андрей, разумеется. Разгружая товар, он часто сам открывал и закрывал двери. Выходил покурить, а в ста метрах металлоремонт, где можно заказать копии любых ключей.

Итак, как минимум, трое подозреваемых.

Но у прибывших милиционеров было совершенно иное мнение. Они первым делом подумали на меня! Да-да! Все их вопросы, косые взгляды и идиотские шуточки красноречиво говорили о том, что я главный подозреваемый.

В каких учебных заведениях им так испортили мозги, я не знаю. Возможно, при социализме директор магазина был первым подозреваемым. Он крал чужое! Но сейчас здесь всё, от канцелярской скрепки под столом, до синей курицы в морозилке принадлежит мне.

– Вы охренели! На кой мне красть у себя?! – не выдержал я подозрений тупого следака.

Милиционер посмотрел на меня, как Ленин на буржуазию, и продолжил составление протокола. Я убедился – он никогда не будет меня защищать. Чем больше получалась сумма украденного, тем откровеннее он меня ненавидел. Черт возьми, мне даже стало легче, когда менты свалили из магазина.

При подобных ограблениях не так страшна материальная потеря, как ощущение униженности и беспомощности. Словно тебя с макушкой окунули в дерьмо и выставили на всеобщее обозрение.

Полдня я терзался сомнениями, а ближе к вечеру позвонил бандитам.

Через полчаса Антон и Дима вразвалочку вошли в кабинет. Я рассказывал, они внимательно слушали меня. На их лицах играла смесь самодовольства, уверенности и некоторой снисходительности. Но никакого презрения и тем более подозрения, в отличие от милиционеров.

Что за чудовищное извращение смутного времени! Общаться с бандитами мне было проще, чем с представителями закона. Я прямо объяснил, чего хочу, и парни стали действовать.

Первым делом я вызвал в кабинет Тамару Ивановну. Бандиты съездили вместе с ней на ее квартиру. Я ждал. Они вернулись, и Дима покачал головой:

– У нее ничего нет.

Покрывшаяся красными пятнами пожилая женщина смотрела на меня без упрека.