|
При этом они вовсе не были незаметными. Их видели — и в то же время не обращали на них внимания. Они странным образом умели находиться вне поля зрения так, что взгляд как бы проникал сквозь них, не задерживаясь, а если и задерживался, то образ их сразу забывался. Они работали тайно, совершенно не скрываясь и не прячась от людей. И поскольку на них никто не обращал внимания, то, естественно, никто себя не спрашивал, откуда они пришли и приходят — с каждым днем все больше и больше.
Они ездили по улицам в элегантных серых автомобилях, они заходили во все дома, сидели во всех ресторанах. Они часто что-то заносили в свои маленькие серые записные книжки. Эти господа были одеты в серые, как паутина, костюмы. Даже их лица были серо-пепельного цвета. Они носили твердые круглые шляпы-котелки и курили маленькие пепельно-серые сигары. Каждый господин под мышкой таскал свинцово-серую папку. Гиги тоже не замечал, что иногда целые группы серых людей появлялись в окрестностях амфитеатра и что-то записывали в свои блокноты. Только Момо обратила на них внимание, когда однажды вечером их темные силуэты появились на верхней кромке амфитеатра. Они делали друг другу какие-то знаки, а затем тесно прижались головами, словно совещались о чем-то. Расслышать ничего нельзя было, но Момо мгновенно стало холодно, как никогда. Она поплотнее завернулась в свою большую куртку, но это не помогло: холод был просто необыкновенный. Потом серые господа исчезли и больше не появлялись. В тот вечер Момо не смогла услышать прежнюю тихую, но мощную музыку. Но на следующий день жизнь вернулась в обычное русло, и Момо больше не задумывалась о странных посетителях. Она тоже забыла о них.
Глава 5 Истории для многих и истории только для одной
Со временем Момо стала для Гиги совершенно необходимой. Он проникся, насколько подобное утверждение применимо по отношению к такому непостоянному, легкомысленному человеку, глубокой любовью к растрепанной маленькой девочке и готов был таскать ее за собой повсюду. Всякие истории, как мы уже знаем, были его слабостью. И здесь в нем произошла перемена, которую он сам отчетливо почувствовал. Раньше его рассказы отличались примитивностью, ему зачастую не хватало собственной фантазии, и он вплетал в них эпизоды из фильмов или газетных статей. Сочинения Гиги, образно говоря, «ходили пешком», но с появлением Момо они приобрели крылья. Когда его слушала Момо, фантазия Гиги расцветала, как весенний луг. Дети и взрослые восхищались им. Теперь он мог рассказывать истории с продолжениями, которые длились днями и неделями, и в голову ему приходили все новые и новые идеи. Собственно говоря, он и сам себя слушал с любопытством, ибо никогда не знал наперед, куда заведет его фантазия в следующее мгновение.
Однажды поглазеть на амфитеатр опять пришли туристы (Момо сидела немного в стороне на каменных ступенях), и Гиги начал говорить: — Высокочтимые дамы и господа! Как вам всем наверняка известно, царица Штрапация Августина вела бесчисленные войны, защищая свою страну от постоянных набегов гуннов и галлов. Как-то, в очередной раз разгромив своих врагов, она настолько рассердилась из-за их бесконечных нападений, что пригрозила уничтожить все живое на территории неприятеля, если их король Ксаксотраксолус не отдаст ей в качестве дани свою золотую рыбку. В то время, уважаемые дамы и господа, о золотых рыбках в наших краях еще не знали. Царица же от одного странника услышала, что король Ксаксотраксолус владеет мальком, который, сделавшись взрослой рыбой, станет золотым. И царице непременно захотелось заполучить этот раритет. Король Ксаксотраксолус посмеялся в кулачок, спрятал свою золотую рыбку под кроватью, а царице приказал передать детеныша кита в ювелирно украшенном сосуде. Царицу немного удивила величина этой рыбки, поскольку она представляла ее маленькой. |
