Мечеть возвели пятьсот с лишним лет назад и ремонтировали много раз, объяснил Адель Фадх. Но сейчас на это совсем мало средств. Моха очень бедна, страна воюет – он боится за будущее мечети и всего города.

– Мы можем вернуть этому порту величие, – сказал Мохтар.

Если я выберусь из Йемена живым и когда-нибудь вновь приеду в Йемен, сказал он, я об этом позабочусь. Он понятия не имел, как сумеет выполнить это обещание, но хотел внушить судье хоть какое-то подобие надежды.

Адель, человек бесхитростный, внимательно слушал; Мохтар заметил, что и все рабочие в мечети тоже прислушиваются. Он заговорил о современном кофейном рынке, о популярности спешелти-сортов, о неминуемом торжестве йеменского кофе, о том, как Моха вновь расцветет.

У Мохтара зазвонил телефон. Звонил Махмуд. Он нашел лодку.

В гостинице выяснилось, что лодки Махмуд не нашел. Они покатались по городу, расспрашивая всех, кто встречался им на пути, нельзя ли арендовать рыбацкую лодку, или «зодиак», или хоть что-нибудь.

В конце концов Махмуд перезвонил. Он нашел лодку и капитана, который готов их доставить. Али привез их на берег. Капитан был молод, лет тридцати, а лодка крошечная, футов четырнадцать, плоскодонный ялик, вовсе не катер. Махмуд, оказывается, хотел сказать «стеклопластиковый», а не «скоростной». На спасительное судно жалко было смотреть – узкое, с низкой осадкой, с убогой навесной «ямахой» на корме. И ее опрокинет даже тунец.

– Вымокнем до костей, – отметил Эндрю.

Они снова забрались в пикап и поискали там брезент. Надо обернуть брезентом чемоданы и положить на дно, чтобы кофе не вымок. Уговорились, что Ахмед пока сходит к начальнику порта и поставит штампы в паспорта Мохтара и Эндрю.

Они разделились. Али отвез Эндрю с Мохтаром обратно в город, где они отыскали магазин, торговавший брезентом. Купили три куска и повернули обратно на пляж. Бензин, однако, заканчивался, и они заехали на бензоколонку. А сидя в пикапе, услышали треск стрельбы с берега, в какой-то миле от бензоколонки.

– Звони Ахмеду, – сказал Мохтар.

Эндрю позвонил. Телефон Ахмеда запиликал в пикапе. Ахмед его забыл. На стоянку ворвался Махмудов «форд-торэс». Махмуд выскочил из машины. В управлении порта стрельба, сообщил он. Они с Ахмедом ставили штампы в паспорта, и тут по охране управления начали стрелять хуситы. Или охрана управления – по хуситам. Короче, хаос. Махмуд и Ахмед друг друга потеряли.

Мохтар и Эндрю обмерли. Надо отыскать Ахмеда, но ехать на побережье – самоубийство. И Ахмеда там все равно нет. Наверняка он убежал.

– Гостиница, – сказал Мохтар.

Али гнал по широким улицам Мохи, и все в пикапе молчали. Мохтар не сомневался, что Ахмед погиб. Не может быть, что Ахмеду опять повезло. Кошмар в Адене он пережил благополучно, но сколько можно полагаться на удачу?

Эндрю заметил, какое у Мохтара лицо.

– Не дергайся, – сказал Эндрю. – Все с ним нормально.

Они подкатили к гостинице и выпрыгнули из машины.

Ахмед стоял в вестибюле, целый и невредимый.

– Эй, – сказал он.

Мохтар заключил его в объятия.

Ахмед засмеялся:

– Да все хорошо. Ерунда.

Мохтар отстранился и посмотрел на него. Считаные минуты назад он был убежден, что Ахмеда больше нет. А Ахмед жив, и у него их паспорта. Когда начали палить, он спрятал паспорта под рубашку, выскользнул из здания на стоянку, пробежал под перекрестным огнем, и тут мимо проехал мотоцикл.