— Ладно, — буркнул венгр, — но вы еще пожалеете об этом, когда прочитаете в газетах о найденных сокровищах моего предка, величайших сокровищах, которые…

— Спокойной ночи! — перебил его Танкред.

Больше из-за двери не доносилось никаких слов. Выждав пару секунд, Танкред подкрался к двери, приложил к ней ухо. Снаружи царила полнейшая тишина.

Он покачал головой и вернулся к биографии Аттилы-гунна. Уселся на стул, открыл книгу и принялся перечитывать третью главу, но минут через десять начал зевать и закрыл книгу.

Глава 6

Отель, построенный в последние годы Второй империи, модернизировали как раз перед началом Первой мировой войны. Его лифты, как минимум, три раза в неделю стремились выйти из строя, штукатурка грозила обвалиться на голову, но номера были большими и по скромным ценам.

Поселившись, Танкред сразу же позавтракал, затем вернулся в номер, чтобы распаковать вещи, хотя по старой армейской привычке путешествовал налегке. Он отнес немногие предметы туалета в древнюю ванную комнату и вернулся в гостиную, как раз когда раздался стук в дверь.

— Да? — откликнулся Танкред, ожидая услышать горничную.

Дверь открылась — и Танкред, которого нелегко было удивить, едва удержался, чтобы не свистнуть.

В двери стояла женщина. Она уже разменяла третий десяток и находилась то ли в его середине, то ли в конце. Роста около пяти футов и трех дюймов, тонкая, однако великолепно сложенная. На ней было голубое шелковое платье. В руке женщина держала сигарету, которую теперь подняла, чтобы привлечь внимание хозяина номера.

— Простите, нет ли у вас спичек? — спросила она хорошо поставленным голосом с легким акцентом.

Танкред ухмыльнулся:

— Мне по душе знакомство типа: «Нельзя ли попросить у вас спичку?» Просто и в лоб. Мужчина получает инициативу.

Женщина закрыла за собой дверь и прошла в номер. Затем открыла сумочку, достала из нее зажигалку, а открытую сумочку протянула Танкреду:

— Пожалуйста, загляните внутрь и сделайте какой-нибудь вывод.

Он взял сумку, насквозь пропахшую духами и пудрой. В ней находился бумажник из свиной кожи. Танкред вытащил его.

— Это, что ли?

Она прикурила сигарету и кивнула:

— Посмотрите!

Он вытащил толстую пачку хрустящих банкнотов. Прошелестел всю и увидел деньги в тысячу и даже в пять тысяч франков.

— Неплохо, — вырвалось у него.

— Это чтобы вы не подумали, что я… — Женщина нахмурилась. — Как нынче говорят в Америке… ловчиха… профура?

Он усмехнулся:

— Вам известно, что я американец?

— Конечно. Все об этом знают.

— Все?

— В отеле — да. Официант показал мне на вас, когда вы недавно завтракали. Вы писатель.

— Вы были в ресторане? Я вас не видел.

— Я сидела в кабинке, в дальнем углу. Я живу здесь. Когда бываю в Париже.

— И как часто вы бываете в Париже?

— Париж, Лондон, Берлин. — Она выпустила плотную струю табачного дыма. — Иногда отправляюсь на Ривьеру. Недавно посетила Рим и Вену. Гранд-тур. Я часто его совершаю. — Она дразняще улыбнулась. — Полагаю, вы, как и подобает такому респектабельному американцу, приняли меня за авантюристку?

— Вы очень хорошо одеты, и у вас есть деньги. И вы очень красивы.

— Благодарю вас. Особенно за последнее. Но вы хотите знать, каким это образом я так хорошо одеваюсь и живу? — Женщина прошла к пепельнице и затушила только что закуренную сигарету.

Когда она возвращалась, Танкред ее поймал. Женщина не сопротивлялась. Он заключил ее в объятия и звучно поцеловал. Ее губы ответили на его поцелуй. Танкред отпустил незнакомку.