Она хотела отвергнуть его помощь, но, прежде чем успела вымолвить слово, он поднял руки и, обхватив ее за талию, снял с седла. Клиона испытала смятение, оказавшись с ним лицом к лицу и в его объятиях, но в тот же миг почувствовала под ногами землю.

— По крайней мере смелости вам не занимать, — тихо проговорил он, и на сей раз в его голосе не было ни тени насмешки.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Через Ла-Манш плыли почти пять часов — в проливе сильно штормило. Берил удалилась к себе в каюту, жалуясь, что ей худо, она плохо переносит качку; но Клиона, закутанная в теплый плащ, осталась на палубе — она хотела видеть, как скроются из глаз меловые скалы Дувра и на горизонте возникнет берег Франции.

Она испытывала радостное волнение и некоторую тревогу. Сама мысль о том, что она покидает родные берега и отправляется за границу, порождала душевный трепет. Клиона наслушалась всяческих страстей о новой Франции. За последние годы она часто видела рисунки Гилрея, изображавшие ужасы кровопролития; люди повторяли душераздирающие истории, которые рассказывали чудом спасшиеся от гибели и потерявшие все свое достояние эмигранты, которые нашли убежище в Великобритании.

Пришло время убедиться воочию, и Клиона чувствовала себя совсем юной и неопытной — вряд ли она готова к тому, что предстоит увидеть, вряд ли сумеет разобраться в поразительных и небывалых событиях.

По дороге в Дувр, куда их уносила большая и роскошная карета, предоставленная в их распоряжение лордом Рейвеном, она поделилась своими мыслями с Берил.

— Ты так же трусишь, как я, когда первый раз ехала в Лондон, — улыбнулась Берил. — Поверь, я думала, мне никогда не привыкнуть к развлечениям элегантного бомонда, но все это скоро стало повседневной жизнью. По правде говоря, через несколько месяцев я уже заявляла, что можно упасть в обморок от скуки на роскошных обедах, жаловалась на несъедобные блюда и скверное вино.

— Ты и в самом деле так думала? — засмеялась Клиона.

— Никоим образом! Но такова была светская мода, и, хоть умри, от моды отставать нельзя.

— Я, скорее всего, не смогу следовать за модой, — усомнилась Клиона, — даже если это от меня потребуется, что вряд ли.

— Глупости! Тебя ждет успех, — настаивала Берил. — Когда мы появимся с тобой в Риме, мой дружок, клянусь, ты произведешь сенсацию.

— Зря ты так меня превозносишь, — возразила Клиона. — Никто меня и не заметит. В конце концов, я еду как твоя компаньонка.

Берил взяла Клиону за руку.

— Ты едешь как моя ближайшая подруга, моя сестра и мой ангел-хранитель.

Берил всегда преувеличивала, но глаза и голос ее выражали неподдельное чувство. Клиона поцеловала подругу.

— Ты так добра ко мне, право, я сейчас расплачусь, — проговорила она и добавила уже совсем серьезно: — Я готова на все ради твоего счастья.

— А я и так счастлива, в особенности оттого, что ты со мной, — был ответ, но Клиона знала: Берил приукрашивает, на самом деле все совсем не так.

Она не была по-настоящему счастлива, хоть и пленительно хороша — темные локоны выбивались из-под соломенной шляпы с ярко-красными перьями, дорожный плащ, тоже ярко-красный; в руках, как требовала мода, муфта из темных соболей.

Клиона понимала — ни один мужчина не может устоять перед чарами Берил, она внушала обожание, и неудивительно, что утром, поднеся руку красавицы к губам, лорд Рейвен сказал:

— Вы удивительно хороши, ваша светлость.