Конечная точка маршрута не называлась. С каждым новым пронзительным воплем Артур морщился и постанывал, в ответ на призывы шёпотом матерился, но ничего осмысленного не говорил. По коридору этажа протопали тяжёлые ноги. Кто‑то крикнул, что номера пусты, люди уже спустились. Наконец всё стихло, стало темно. Артур по–прежнему лежал на огромной кровати и смотрел в потолок, по которому бродили отсветы далёких прожекторов. Облаком текучего мерцания к Артуру скользнул Лори, провёл ладонью по его лицу, взъерошил короткие волосы. «Спасибо», — лениво сказал Артур: Лори снял ему головную боль.
— Мунин, — недовольно окликнул Голубь Мира, — ты можешь ускорить расчёты?
Ворон вздохнул и открыл глаза. Он стоял у стены и был почти невидим в тенях.
— Дело не в том, насколько быстро я считаю, — печально ответил он. – Дело в комплексе выборов и последовательности поступков. Их нельзя форсировать. Таковы условия эксперимента.
— Обычно ты с лёгкостью предсказываешь будущее, — процедил Лори. – Почему ты сейчас так упорно дожидаешься реализации?
Мунин обиделся.
— Я не предсказываю будущее, — сухо сказал он. – Я называю процент вероятности. Даже в локусах с действующим осевым временем говорить о предсказаниях будущего – неграмотно.
Лори раздражённо зашипел и прошёл к окну.
— Чинталли включает фагоцитоз.
— Я знаю.
— Но он пока придерживает модули из своей коллекции.
— Он выпустит их на достойных противников.
— На ирсирр? Силы неравны.
— Его интересует не честность, а зрелищность, — устало ответил Мунин. – Это будет зрелищно. Особенно когда ты заставишь нашего брата Хару вмешаться.
Лори покосился на Ворона.
— Почему «заставлю»?
— А разве будет по–другому? – Мунин закатил глаза. – Эйдеты прекрасные бойцы, среди них почти нет гражданских в стандартном понимании этого слова. Они не отступят. Погибнут, но не сдадутся. Наш брат Хара одобряет смерть в бою.
Лори резко выдохнул и развернулся. Глаза его мрачно сверкнули, волосы запылали золотым светом.
— Да–да, — согласился Мунин. – Но ты заставишь его послать Щенка в бой до того, как падут ирсирры и марйанне будут выбиты до последнего.
— Заткнитесь, — кисло сказал Артур. – Вы можете общаться и не вслух.
Взгляд Лори внезапно смягчился. Голубь прошёл к кровати и присел на её край. Артур посмотрел на него сквозь ресницы и снова уставился в потолок.
— Артур, — сказал Лори почти нежно.
Тот хмыкнул и заложил руки за голову.
— Артур… – Лори потянулся к нему и дотронулся до его плеча.
— Эксперимент, — сказал Лаунхоффер–младший. – Вот о чём надо думать.
— Я не спорю, — послушно согласился Лори. – Но с моей точки зрения эксперимент уже завершился, и завершился успешно. Я не знаю, чего вы с Мунином ждёте.
— Мунин, объясни ему.
Лицо Ворона стало страдальческим.
— Лаборатории очень долго ждали этого результата, — сказал он. – Приложили колоссальные усилия, затратили немыслимые ресурсы. По сути, начиная приблизительно с девятой версии ЛаОси, этот результат был конечной целью всей работы Лабораторий. Мы должны собрать больше статистических данных. Мы не можем позволить себе принять желаемое за действительное.
Мунин умолк, смиренно выдержал неприязненный взгляд Лори и закрыл глаза. Артур снова хмыкнул.
— Наконец‑то мои родители получат то, чего они так хотели… Ло–ори! – протянул он с кривой усмешкой. – Думаешь, я не понимаю, зачем меня сюда отправили? Я же вам не нужен. |